Тюхтяевы И. и Л.
Зоки и Бада
В этой книге пять действующих лиц: Бада и четыре Зока. Аналогии этим сказочным персонажам нет. Про Баду говорится, что он – черный и «в шерсть /…/ теплую одет». А вот портрет Зока:
С виду Зок похож на Зока –
Лап четыре у него,
По бокам два круглых бока,
А внутри нет ничего.
Так, с самого начала, включается игра воображения. Каждый может представить героев по-своему, а потом согласиться или не согласиться с их портретами, созданными художником.
Мохнатый Бада поселился около пруда. «Травку косил, воду носил, а сам думал, что бы ему еще хорошее сделать. И придумал он завести себе пчел». Так началась у Бады не жизнь, а сладкая сказка. Но, оказывается, помимо Бады мед любили и Зоки. Поселившись в банках с медом, они стали опустошать кладовую Бады. К своему несчастью, Бада был добр, и вместо того, чтобы прогнать Зоков, он пригласил их пожить в своем доме, надеясь, что они найдут друг с другом общий язык. Не тут-то было! Непослушанию Зоков не было предела. Они не хотели умываться и съели земляничное мыло. От овощного супа наотрез отказались и придумали вот такой рецепт вкусного блюда: берется четырнадцать банок меда, в него крошится мешок шоколадок, добавляется девяносто восемь ложек клубничного варенья и бидон сгущенки.
Зоки превратили жизнь Бады в сладкий кошмар: все попытки перевоспитать их терпели крах. Устав от непривычной непосредственности и открытости, Бада сбегает от них на Луну, но Зоки достают его и оттуда, когда полностью опустошают все банки с медом.
Нетрудно увидеть, что Бада – это пародия на воспитателя. Не сумев убедить Зоков словом, он прибегает к угрозе: привинчивает на голове рога. Увидев их, Зоки затихают, но своих проделок не оставляют.
В свою очередь Зоки – это пародия на детей, эгоистичных, непослушных, абсолютно невоспитанных, жаждущих сладкой жизни. Но одновременно они беззащитны и трогательны, как все маленькие дети, и покоряют своим восприятием привычных для взрослого слов и понятий.
- Послушай, а ты не слипнешься? – забеспокоился Бада, когда Зок стал пить мед из банки.
- Не, - отмахнулся Зок. / / Вот я раз на липу за медом полез, а там такие злющие пчелы встретились! Ух, я с той липы слипнулся, так слипнулся, с самого верха. А тут чего… мед, он полезный. И мы, Зоки, полезные, потому что мед едим. Другое тоже едим – шоколадки, зефир, конфеты всякие. А мед прям терпеть не можем, как увидим, сразу заводимся в нем и съедаем. /../ Ну что у тебя еще съесть интересного?
Такой словесной игрой переполнены страницы книги.
Как это ни удивительно, но перевоспитание Зоков началось с преображения Бады. Прежде это был самодовольный, трудолюбивый, ни в ком не нуждающийся эгоист. Знакомство с Зоками пробудило у него любовь и нежность к своим воспитанникам, стремление оберегать их. Бада отбросил рога, когда понял, что силой не завоюешь сердца Зоков.
Встреча с Бадой преобразила и Зоков. В начале сказки внутри, т. е. в душе, у Зоков не было ничего. А к концу у них появилась совесть, желание стать хорошими, и любовь к Баде.
Рецепты преображения воспитателя и воспитанников не подаются не блюдечке. Их надо разглядеть за чередой увлекательных событий.
Литературовед Ирина Арзамасцева в рецензии на первое издание книги поставила сказку Тюхтяевых рядом с «Вредными советами» Григория Остера «на том основании, что в обеих книгах активно разрабатываются залежи черного юмора /…/. Тюхтяевы, - пишет И. Арзамасцева, - пошли значительно дальше, их чернуха не просто весела, она еще и обрела лирическую задушевность и философскую глубину, их произведение – безусловное свидетельство зрелости нынешних литературных тенденций». Разделяя эту оценку книги, данную И. Арзамасцевой, нельзя согласиться с ее мрачным выводом о том, что Зоки – зараза, заполонившая мир и несущая ему гибель. Чтобы убедиться в том, что история преображения черного Бады и четырех Зоков внушает надежду на лучшее, попробуем теперь снова взглянуть на проблему их взаимоотношений, но на этот раз выразимся более поэтичными словами.
…По жизни Бада – персонаж одинокий. Он разводит пчел на пасеке, лакомится чудесным медом и… на этом можно поставить точку в смысле его жизни. Он одинок, рядом нет ни одного близкого существа, которое бы дарило ему свою любовь. Как итог, Бада может только искать чье-то отражение. Но это не может быть его собственное отражение, потому что одиночество этого персонажа слишком ярко выражено. Он ищет именно отражение кого-то, кто мог бы принять его со всеми недостатками. Тот, кто идет по жизни один, не может быть по-настоящему счастливым. Безмятежное поедание меда – это отнюдь не секрет безоблачного и безбрежного счастья. Бада это понимает, но вслух сказать об этом не решается. И когда в его жизни появляются Зоки, он сначала сам пугается – кто-то чужой нарушил покой, все перевернулось с ног на голову, жизнь полетела вверх тормашками. Но самое удивительное то, что Зоки и есть те самые отражения, которые Бада так долго искал и не мог найти. Они совершенно не приспособлены к жизни – едят земляничное мыло, суп предпочитают варить из вафель и зефира в шоколадной глазури. И Бада проникается к ним искренней симпатией, хоть и боится поначалу этих милых и забавных соседей, которые прочно входят в его жизнь, а затем покоряют его сердце. Они нежные, беззащитные и очень трогательные, поэтому Бада решает их никуда не отпускать. Он словно сорвал их в большой букет, пытаясь спасти от ветра реальной жизни, в которой они точно пропадут. Но пытается обманывать – если уже не себя, то окружающих точно. Об этом ясно говорит разговор с другим героем, который в отличие от главного персонажа действительно недоволен таким соседством. И Бада не говорит, что он относится к Зокам так же бережно, как к хрупкому букету ландышей. Вместо этого он говорит, что они свалились ему на голову, как неожиданные букеты (такие букеты, как правило, дарят). Когда Бада оказывается на Луне, он до конца понимает и осмысливает всю свою жизнь. Он уже готов вместе с Зоками встречать удивительные рассветы, которые кажутся ему холодными из-за климата той планеты, на которой он живет. И вот он уже готов поделить с Зоками мосты своей жизни, он готов окончательно пустить Зоков в свое сердце. Их любовь согрела жизнь Бады, он наконец-то обрел покой и перестал искать чье-то отражение. Без Зоков самое трудное для одинокого персонажа время года - зима - для Бады была «просто белая, будто обреченная, первая…» То есть она проходила – и он пытался забыть об этом тяжелом времени года, а когда оно наступало снова, казалось, что это ощущение одиночества и какой-то пустоты Бада испытывает впервые. Теперь все будет по-другому. Зоки раскрасят жизнь Бады яркими красками, с ними зима для него будет искриться всеми цветами радуги. Важно, что он не побоялся открыть свое сердце для любви к таким непохожим, но таким искрометно-веселым друзьям, которые сами искренне полюбили его и наконец-то подарили ему долгожданный покой и, конечно, счастье.
