Глава 42

У Федерико и Эльвиры были все основания тревожиться за здоровье их дочери Ванессы.
Она как будто впала в тихое умопомешательство. Ванессу по-прежнему держали в доме затворнице. То мать, то отец приходили к ней и пытались выяснить, каковы ее планы на будущее, и вообще, что она думает. Но Ванесса, как могла, уклонялась от этих расспросов.
Она часами лежала на кровати, глядя в потолок, что-то про себя обдумывая, и это ее состояние не на шутку пугало родителей.
Ванесса едва прикасалась к пище. Она очень побледнела и ослабла.
Федерико и Эльвира между собой бесконечно совещались, что им следует предпринять для спасения дочери, но не могли остановиться ни на каком решении.
Отправить ее за границу? Но она может просто зачахнуть с тоски. Оставить все как есть? Но сколько можно держать молодую девушку под замком? Перестать следить за ней? Но она способна натворить Бог знает что, это Ванесса уже доказала своим домашним.
Надо было во что бы то ни стало попытаться вступить с ней в переговоры.
Приняв это решение, Федерико и Эльвира поднялись в комнату дочери.
Первым заговорил Федерико.
— Девочка моя, так дальше не может продолжаться, — сказал он. — Ты должна нам сказать, как думаешь жить дальше.
— А я дальше и не думаю жить, — еле слышно отозвалась Ванесса.
Федерико предпринял еще одну попытку.
— Она хочет свести нас с ума! — не выдержала Эльвира.
— Прекрати, — прикрикнул на жену Федерико, — дай нам поговорить спокойно, как взрослым людям. Ответь, Ванесса, чего ты хочешь?
— К чему мне это говорить, — возразила Ванесса. — Вы все равно не поймете меня...
—Мы постараемся...
—Если я вам скажу, чего я хочу, мама тут же устроит истерику. Ей, собственно, только дай повод, — бесцветным голосом продолжала Ванесса.
Федерико сделал глазами Эльвире знак, чтобы она оставила их с дочерью одних. Эльвира, чувствуя, как трудно ей сдерживаться, вышла за дверь.
Ванесса, услышав, что мать ушла, приподнялась на кровати.
— Папа, с тобой можно быть откровенной? — спросила она.
— Я только этого и хочу, — немедленно отозвался Федерико.
— Ты спрашиваешь меня, чего я хочу... У меня одно желание: не стойте на нашем с Левшой пути. Я люблю его. Я хочу выйти за него замуж.
Реакция Федерико на ее слова была мгновенной.
—Никогда! Только не это.
— Это твой окончательный ответ?
Проси о чем угодно, но только не об этом. Левша способен утянуть тебя за собой на дно, а я не могу этого допустить. Повторяю, проси чего хочешь, я выполню любое твое желание...
Ванесса снова вытянулась на постели.
—Больше у меня нет просьб.
Федерико развел руками и повернулся, чтоб выйти.
—Вы еще пожалеете об этом, — вслед ему бросила Ванесса.
Когда отец вышел, она стремительно вскочила с кровати и подошла к письменному столу.
Набросав несколько слов на бумаге, отыскала ножик, которым точила карандаши, попробовал пальцем его лезвие.
Ножик был острым.
Ванесса вытянула перед собой руку, разглядывая на сгибе локтя голубоватые вены.
—Боль ничего не значит, — пробормотала она.
Отвернувшись, Ванесса полоснула по руке ножом...
Когда стало ясно, что Левша не придет домой и ночью, в доме Груберов забили тревогу.
В этом не было бы ничего неожиданного: Левша частенько исчезал из дома надолго, ссылаясь на свои таинственные дела, но после приключившегося с ним все были начеку.
Марисоль и Эстер не стали рассказывать матери о своей находке: Консуэло и без того с ума сходили от беспокойства.
Но Марисоль полагала, что она знает, у кого узнать о местонахождении брата
Она пришла к Бейби.
—Моя спасительница! — такими словами встретил ее тот.
Марисоль видела, что он рад ей, и это вселило в нее надежду.
—Тебе известно, где мой брат? — спросила она его.
Лицо Бейби приняло разочарованный вид.
—А я-то решил, что ты явилась навестить меня, — сказал он.
—Нет, мне нужен Левша. И ты скажешь мне, где он находится, — потребовала Марисоль.
Бейби с самым чистосердечным видом развел руками.
— Рад бы помочь... Но откуда мне знать, где он? Ты свидетельница тому, что у нас с ним не слишком дружественные отношения. Про друзей я обычно знаю все. А враги меня не интересуют.
— Послушай! — Марисоль пристально посмотрела на него. — Не смей водить меня за нос. Ведь ты хотел бы свести счеты с Левшой... Я знаю это.
— Ну да, хотел бы, — как будто с досадой признался Бейби. — Но он спрятался от меня. Понимаешь? Я и сам хочу знать, где этот мерзавец. Но мне это неизвестно... Будь добра, присядь. Давай с тобой выпьем.
—Мне не до того, — отрезала Марисоль.
...Потом она отыскала Бето. Тот сидел в крохотной забегаловке и потягивал пиво. Увидев Марисоль, он немного смутился.
—Привет!
—Привет, — отозвалась Марисоль. — Я ищу брата.
— А... — по физиономии Бето скользнула тень. — Я его сегодня не видел.
— Это правда? — допытывалась Марисоль. — Ты меня не обманываешь?
— К чему?— пожал плечами Бето. — Понятия не имею, где Левша. Наверное, побежал к своей невесте.
— Вряд ли, — усомнилась Марисоль. — Ее держат под семью замками.
— Левшу это не остановит, — ответил Бето. — Даже если б и его самого держали под семью замкам
Бето даже не подозревал, насколько он был близ к истине.
Левшу держали в тесном подвальчике на окраине гетто.
Манрике вколол ему приличную дозу наркотиков и поэтому не стал связывать. Запер за ним дверь и ушел.
Придя в себя. Левша огляделся. Он вспомнил все. Голова раскалывалась от боли, его лихорадило.
Он понял, что, пока не поздно, надо выбираться отсюда. Прислушался: никакой охраны, судя по всему, не было. Собравшись с силами, он разбежался и пнул дверь ногой.
Он брел по улочкам гетто, шатаясь, как пьяный. В кармане Левша нашарил немного мелочи. Пересчитал при свете фонаря: на такси хватит.
Через несколько минут он уже стоял под окном Ванессы.
Левша присвистнул. Окно распахнулось, и Мария Фернанда сделала ему знак, что сейчас спустится. И в самом деле, не успел он выкурить сигарету, как увидел ее, выскользнувшую из дома.
— Ванесса в больнице, — приблизившись Левше, сказала Мария-Фернанда и всхлипнула. Она пыталась покончить с собой...
—Я пришел, чтобы поговорить с тобой об этом парне, Бейби, — сказал Артуро Линде Миранде.
Линда ни с кем не делилась своими подозрениями относительно сына, и уж конечно Артуро был бы последним, с кем бы она об этом заговорила. Неприятное предчувствие беды охватило ее с новой силой, но тем не менее она сказала:
—Заходи.
Артуро вошел, озираясь. Приоткрыл дверь в комнату Бейби.
— Его нет?
— Нет, — односложно ответила Линда.
— А где он? Уж не поссорились ли вы? — прозорливость Артуро в иные моменты казалась Линде сверхъестественной.
— Тебя не касается, — отозвалась она. — Кофе сварить?
Пока Линда варила кофе, в голове ее вертелась мысль: зачем он явился? Уж нет ли у него каких-то улик против ее сына? Иначе к чему этот торжественный тон... Что еще натворил Бейби?
— Тебе известно, что Левша исчез из дома? — спросил ее Артуро, прихлебывая кофе.
— Нет, это мне неизвестно. Что значит — исчез?.. Левша не младенец, чтобы давать отчет о каждом своем шаге... Наверное, он сбежал к этой своей подружке, — предположила она.
Артуро отрицательно покачал головой.
—У меня есть все основания считать, что его похитили, — пояснил он. — И мне кажется, в этом замешан Бейби.
— При чем тут Бейби? — возмущение Линды было не слишком искренним, и Артуро сейчас же почувствовал это.
— Их связывают какие-то общие дела. Скорее всего, грязные делишки. Думаю, наркотики, — уточнил Артуро.
— С чего ты это взял?
— Сестры Левши нашли в его комнате сумку с героином, — пояснил Артуро.
— В комнате Бейби ты ничего подобного не обнаружил бы. — На этот раз в голосе Линды прозвучала уверенность.
— Да, он более осторожен.
— Вот что, — Линда приподнялась. — Ты допил свой кофе? Если у тебя больше нет ко мне вопросов, уходи. У меня много дел.
— Линда, я отыщу и арестую Бейби, — пообещал Артуро.
— Ты не посмеешь!
—Это почему же? — осведомился Артуро.
Линда нетерпеливо мотнула головой в сторону двери.
—Уходи, Артуро. Я не желаю ничего тебе объяснять. Но ты не посмеешь арестовать Бейби. Нет, посмеешь! — в запальчивости повторила она.
После неудачного разговора с Ванессой Федерико отправился к Консуэло.
Он понимал, что она ничем не может помочь ему. Она не в силах повлиять ни на его дочь, ни на собственного сына. Они оба, он и Консуэло, — жертвы страшных обстоятельств. Но к кому еще он мог обратиться за советом в этой ситуации?
Консуэло сразу увидела по лицу Федерико, что у него что-то произошло.
— Я бессилен помочь моей дочери, — объяснил он ей. — Мы с Эльвирой пытались поговорить с ней…
— Но разговор ни к чему не привел... — догадалась Консуэло.
Федерико сжал руки, так что костяшки его пальцев побелели.
— Ни к чему... Она лежит на кровати, измученная, обессиленная... Скажи, Консуэло, что мне делать?
— А спросили у нее, что она сама хочет? — участливо спросила Консуэло.
— Она хочет выйти замуж за твоего сына, — подавив горестный вздох, объявил Федерико. — Но пойми меня, это невозможно! Невозможно, чтобы я благословил свое дитя на брак с таким человеком! Это выше моих сил!
— Понимаю, — проронила Консуэло.
— Дело вовсе не в том, какое положение он занимает в обществе, — продолжал Федерико, — я бы закрыл глаза на бедность ее избранника... Но Левша — опасный человек.
— Опасный, — как эхо отозвалась Консуэло.
— Такой человек не должен иметь семью, — заключил Федерико.
— Не должен, — снова согласилась Консуэло.
— Что же мне делать?
— Что же нам делать? — поправила его Консуэло и развела руками. — Ума не приложу, Федерико. Левша любит Ванессу. Это искреннее чувство. И она любит его, моего сына. Но я тебя понимаю. Он — безответственный человек.
— Это еще мягко сказано, — сказал Федерико.
—Не знаю, — Консуэло беспомощно улыбнулась. — Я тебя понимаю и просто не вижу выхода из этой ситуации.
В эту минуту дверь распахнулась и в комнату влетела перепуганная Мария-Фернанда.
—Папочка, скорее поедем в больницу! — закричала она. — Ванесса пыталась наложить на себя руки!

Глава 44

Роса не могла понять, что происходит между ее дочерями и Раулем. Слишком поздно она осознала, что ей не следовало отпускать своих девочек в чужой город к родственникам, в доме которых царит такая неразбериха, что ее не под силу расхлебать и самому изощренному уму.
Рауль вел себя самым непонятным образом, но его трудно было уличить в неблагородстве. Он уверял Росу, что встречается с Патрисией для того, чтобы успокоить девушку и заставить ее поверить в то, что между ними ничего быть не должно и не может. Неизвестно, как воспринимала его отповеди Патрисия, но Илиана, подозревавшая, что вместо одной соперницы у нее появилось целых две, была вне себя от бешенства.
— Но что же мне делать, сеньора, — беспомощно разводил руками Рауль, — я оказался между двух огней. И самое главное, как ни горько в этом признаться, я ни в чем не уверен...
— Дорогой мой, от тебя тут не требуется никакой уверенности в собственных чувствах. Илиана беременна, таким образом, твой долг — жениться на ней.
— Возможно, вы правы, сеньора, и я бы с легкостью пожертвовал своими чувствами ради Илианы, если бы был уверен в том, что беременность — не очередная ее выдумка.
—Как?! Ты подозреваешь мою дочь в такой низости? — возмутилась Роса.
Рауль удрученно покачал головой.
—Милая сеньора, когда девушка любит, речь не может идти о низости. Просто она желает любой ценой стать женой человека, в котором видит цель своей жизни. Но беда в том, что, может, она заблуждается. Между нами накопилось столько непонимания... нам не удастся начать жизнь с чистой страницы...
На мгновение Росу кольнула жалость к этому растерявшемуся человеку. Господи, что за люди эти мужчины! Как они могут взять на себя ответственность за женщину, если сами не в силах разобраться в собственной душе?..
—Не поговорить ли мне с Илианой? — предложила она.
Рауль снова покачал головой.
—Нет, сеньора, эту проблему мы должны решить сами. Я понимаю ваши чувства и глубоко скорблю о том, что оказался недостойным Илианы. Но мы должны все выяснить сами.
После того как Рикардо удалось добиться согласия от Левши лечь в клинику при «Тропибелле», он завел разговор с Габриелой о том, что его волновало больше, чем здоровье ее брата.
— Отец хочет оставить тебе причитающуюся по нраву долю наследства, — начал он. — Я знаю, ты горда. Но твоя гордость идет вразрез со здравым смыслом. Подумай сама: своим согласием ты утешишь старика, который виновен лишь в том, что ничего не знал о твоем рождении, а главное — сумеешь помочь твоим родным.
— Ради Бога, Рикардо! — Габриела умоляюще сложила руки. — Не надо сейчас об этом! Я не в силах в эти минуты слышать слово «деньги»!
— И тем не менее они многое решают, — продолжал Рикардо, взволнованно прохаживаясь по комнате. Сеньора, поддержите хоть вы меня! — обратился он к молчавшей в углу Консуэло. — У вас дети, который необходимо достойно обеспечить, чтобы они не искали, как Левша, заработка неизвестно где. Подумайте о Сеcape, он и так настрадался. О Рубене, ему необходимо учиться. О маленькой Йоли. И простите наконец моему отцу его давнюю вину перед вами.
— Я давно его простила, — возразила Консуэло,
— Так подтвердите же ваши слова поступком. Уговорите вашу дочь принять наследство. Вы разом осчастливите отца, меня, ваших детей...
— И вашу мать... — отвернувшись, заметила Консуэло, — ее особенно.
— Моя мать не в счет. И она не пострадает. Она ни в чем не будет нуждаться. А что до той злобы, которую она питает к вашей семье, тут ничего и поделаешь. Это низменное чувство, к сожалению, составляет ее внутреннюю жизнь и дополняет пустоту ее существования.
— Но Артуро ей не позволит принять наследство, — кивнув на дочь, раздумчиво сказала Консуэло. — Он будет чувствовать себя униженным.
— Не думаю, чтобы амбиции были Артуро дороже счастья и благополучия всего вашего семейства, — с уверенностью сказал Рикардо. — Я не люблю его, но знаю, он человек благородный.
Габриела наконец решилась прервать молчание.
—Я подумаю над твоими доводами, Рикардо, — произнесла она. — И позволь тебя поблагодарить. Твои слова тронули меня. Между нами все кончено, но ты продолжаешь вести себя со мною как настоящий друг.
— Я всегда буду вам всем другом, — проговорил Рикардо, прощаясь.
Марисоль редко обременяла себя обдумыванием тех поступков, которые намеревалась совершить. Вот и сейчас она видела, что ее брату Левше плохо, что он мечется по комнате в поисках наркотиков, поэтому она, быстро переодевшись, как стрела понеслась к Бейби, собираясь выплеснуть на него накопившуюся у нее ярость и ненависть.
— Это ты во всем виноват! — Марисоль без стука ворвалась к Бейби и чуть не бросилась на него с кулаками. Бейби удержал ее, перехватив за кисти рук. Чуть отстранив разгневанную девушку от себя, он с удивленной улыбкой рассматривал ее. Волосы Марисоль растрепались, глаза пылали двумя зелеными угольками.
— В чем же я виноват, дорогая? — тихо осведомился он.
Марисоль почувствовала, что бешенство, пылающее у нее в груди, растаяло и вместо него появилась слабость.
— Ты приучил моего брата к наркотикам, — бросила она ему упрек.
— Твой брат, милая, взрослый человек. Он не должен поддаваться чужой воле, особенно воле такого конченого человека, как я...
— Ты конченый человек?.. — отчего-то переспросила Марисоль.
— Разве не видно? Загляни в мои глаза. — Он рывком развернул ее спиной к окну, подставив свое лицо свету, г— Что ты видишь там, в глубине зрачков... кроме нежности, конечно?..
— Нежности? — Марисоль хотела, чтобы в ее голосе прозвучал сарказм, но тон ее был жалобным.
— Нежности, — подтвердил Бейби. — К тебе, слушай, откуда ты такая взялась? Ну, знаю я всю вашу семейку... Ты на них не похожа.
— Уж не думаешь ли ты, что меня можно купи дешевыми комплиментами? — презрительно возразила Марисоль.
— Нет, не думаю. У тебя барабанная перепонка заросла мозолями от слов льстецов. Но я говорю искренне.
— И я говорю искренне, — с угрозой произнесла Марисоль. — Оставь в покое моего брата, мое Левшу.  Иначе я вот этими самыми руками вырву твое сердце...
Бейби взял ее руки и поднес их к губам.
—Зачем вырвать то, что и без того бьется у тебя на ладони? — проникновенно сказал он.
—Замолчи! — прошипела Марисоль.
—А ты заставь меня это сделать, — лицо его приблизилось вплотную к лицу Марисоль. — Застав меня замолчать, хорошая моя.
У Марисоль закружилась голова. Она почувствовала, что их губы слились.
Разговор о наследстве не остался тайной для Рамиро Апонте. Он всегда умело вытягивал из простодушной Консуэло новости. Выслушав ее, он позволил себе взять такси и отправился в офис Федерико.
Федерико Линареса буквально передернуло от вида его «родственничка», отчима его дочери Габриелы. К сожалению, он не владел навыками разговора с такими нечистоплотными типами и поэтому растерялся.
Развалившись в кресле в самой непринужденной позе, Рамиро объявил:
— Коли ты предлагаешь наследство моей падчерице Габриеле, так будет справедливым, если из этих денег ты назначишь мне небольшой пансион.
— С какой это стати? — не удержался Федерико.
— Я поднял ее на ноги, пока ты блаженствовал в кругу своей семьи и богател. Я же ночей недосыпал, ухаживая за малюткой, — Рамиро всхлипнул. — А лекарства! — воздел он руки. — Бог весть сколько денег ушло на одни лекарства! Малышка росла болезненной! А мое расстроенное здоровье! Ведь я сил не жалел на нее. Одним словом, раскошеливайтесь, сеньор.
— Пусть Габи, дочь моя, примет от меня деньги и распоряжается ими по своему усмотрению, — отрезал Федерико. — Лично от меня вы гроша не получитe. Вы — трутень, присосавшийся к порядочной женщине, к Консуэло.
— Да-а? — округлил глаза Рамиро. — Я трутень? А ты кто такой? Как назвать тебя, который соблазнил девушку и бросил ее с дитем на руках? А я ее подобрал. Помог создать семью. Какой же я после этого трутень?
Федерико нажал кнопку селектора.
—Сеньорита, — сказал он секретарше, — пригласите в мой кабинет охрану. Тут кое-кого надо выпроводить из «Тропибеллы».
Рауль застал Илиану в постели. Она лежала, отвернувшись к стене. Прежде эта поза пугала его, внушала ему чувство безысходной вины, но в последнее время стала раздражать.
— Вот что, Илиана, — проговорил он, — ты вправе рассчитывать на мою заботу. — Девушка не повернула головы. — Если ты и правда беременна, я тебя с ребенком не оставлю. Но у меня нет уверенности в этом. Прости меня, я не сужу тебя, если ты прибегла к шантажу, но, согласись, я должен узнать, на самом деле ты в положении или это только игра твоей фантазии.
— Что ты хочешь? — глухо отозвалась Илиана.
— Внизу моя машина. Спускайся. Мы поедем доктору. Я хочу, чтобы врач подтвердил твою беременность.
И поскольку Илиана не ответила, он добавил:
—Согласись, в моей просьбе нет ничего предосудительного. И она не должна смущать тебя. Я жду ответа, Илиана. Вставай.
Илиана съежилась под одеялом.
—Так ты поедешь со мной к доктору? — терпеливо произнес Рауль.
Илиана долго не отвечала. Наконец она откинула одеяло и села на постели, свесив ноги. Жалобная гримаса исказила ее лицо.
—Нам нет нужды обращаться к доктору. Я обманула тебя. Я не беременна. Прости. Просто мне хотелось хотя бы таким образом если и не удержать тебя, то посеять в тебе чувство вины.
Рауль сел перед ней на корточки и поцеловал ее руки.
—Да, чувство вины не оставляет меня, Илиана. Но, не правда ли, на нем одном не построишь совместную жизнь.
—Не построишь, — как эхо отозвалась Илиана.
Демокрасио и Эстер встречались теперь каждый вечер, и ему казалось, с каждой встречей их отношения укрепляются. Конечно, Эстер еще слишком молода для замужества, но с другой стороны — чего им ждать? Ее чувство к Артуро, которое, собственно, и толкнуло ее к Демо с целью вызвать ревность у жениха Габриелы, — это детское чувство, первая любовь, которая тает, как утренний туман. Эстер — здравомыслящая особа, отличная хозяйка. Да и для всего семейства Груберов было бы неплохо, если б у него появился еще один защитник на правах ближайшего родственника. Обо всем об этом Демокрасио решил переговорить с Консуэло.
Консуэло выслушала его с видимым удовольствием. Ей всегда нравился этот парень — надежный, целеустремленный, уверенный в себе. Чем не пара для сумасбродки Эстер? Глядишь, она и остепенится, станет хорошей женой и доброй матерью своим малюткам.
Отослав Демокрасио, она направилась в комнату дочери.
— У меня есть шанс стать неплохой тещей, — с порога заявила она Эстер.
— Что? Габи и Артуро наконец женятся? — не поняла Эстер.
— Да нет. Речь идет о тебе и Демокрасио.
Эстер собрала волосы в пучок и в зеркало посмотрела на мать внимательным взглядом.
— Ты можешь ответить мне, каковы твои чувства к Демо? — спросила Консуэло.
— Он мне нравится, — последовал ответ.
— И только?
— Он — хороший парень, — объяснила Эстер.
— Это очевидно, — согласилась Консуэло. — Но я гляжу дальше тебя и вижу, что этот хороший парень мог бы стать для тебя отличным мужем.
Эстер насмешливо хмыкнула.
— Демо приходил к тебе просить моей руки?
— А что же в этом плохого? Как порядочный человек, он счел необходимым сперва обратиться к матери и заручиться ее благословением.
— Да, но мое согласие... Оно, как я понимаю, тоже необходимо?
—В высшей степени, — серьезно подтвердила Консуэло. — Что тебе еще искать, доченька! Пора тебе осознать себя женщиной, а не девчонкой, сорвиголовой... Уж как бы мне хотелось быть спокойной хотя бы за тебя...
Эстер разглядывала в зеркале свое отражение.
— Неужели она — невеста? — ткнув в него пальцем, спросила Эстер и рассмеялась.
— Что мне передать Демо? — спросила мать. — Каким будет твой ответ?
Эстер обернулась и уперлась подбородком в спинку стула.
—Я все скажу ему сама, мама, — серьезно пообещала она.
—Но ты любишь Демокрасио?
Эстер энергично кивнула, и челка упала на глаз, горевшие лукавым огоньком.
За всеми этими хлопотами с Левшой и Ванессой Рикардо совершенно забыл о Саре. Сара это почувствовала и сама решилась напомнить о себе. Она явилась к Рикардо в офис, когда он как раз вел переговоры с поставщиками из Майами, и, взяв у него из рук трубку, бесцеремонно положила ее на рычаг.
— У меня к тебе важное сообщение, — заявила она, проигнорировав его возмущенный жест.
— Послушай, у меня много дел... Я готов отобедать с тобой в ресторане через пару часов, — нетерпеливо сказал Рикардо.
— Через пару часов моя талия поправится еще больше, и тебе будет неловко в моем обществе, — проворковала Сара.
Рикардо подался вперед.
—Что ты хочешь этим сказать?
—Да-а, — протянула Сара, — такое сообщение надо было бы обставить более торжественно... Но в последнее время меня покинуло вдохновение и я совершаю исключительно прямые поступки. Это не очень-то по-женски.
—Сара, я занят, — угрюмо повторил Рикардо.
—Скоро, дорогой, ты будешь занят еще больше... месяцев через семь твоя занятость примет гипертрофированный характер. — И Сара плавным жестом скрестила руки над животом. — Я беременна, мой бесценный. Я жду от тебя ребенка, дорогой.
Рикардо испуганно перевел взгляд на ее живот.
— Что ты несешь? Я не верю тебе! Сара, довольная произведенным эффектом, расхохоталась.
— Ты не веришь своему счастью? Однако по всем признакам, — она стала загибать пальцы, — тошноте, головокружению, жажде солененького, — оно близко, наше счастье. Оно внутри меня. И очень скоро мне здесь, в «Тропибелле», нужно будет заказывать себе платье для беременной. Не согласится ли модельер Грубер придумать для меня парочку фасонов?
Каждый вечер Артуро прогуливал Габриелу по улицам неподалеку от их дома. У нее немного отекали ноги, и прогулки эти шли ей на пользу. В последнее время она сделалась как-то спокойнее, веселее, не смотря на все те неприятности, которые происходили в их семье, и это радовало Артуро.
Когда она поделилась с ним предложением Федерико о наследстве и о том, что она все же решилась принять это предложение, Артуро опечалился.
— Дорогая, неужели ты думаешь, я не смогу содержать тебя с ребенком? — заметил он.
— Тебе для этого пришлось бы много работать, ведь нас будет четыре человека: ты, я, ребенок, Диего, — и вот все мы на тебя одного навалимся. А мне бы хотелось, чтобы ты имел время воспитывать нашего ребенка...
Артуро схватил ее за руку.
— Повтори, что ты сказала!
— Нашего ребенка, — повторила Габриела.
—Спасибо. — Он раскрыл ее ладонь и поцеловал ее. — Но все же... мне бы не хотелось брать от Линаресов подаяние. Поверь, не хотелось бы.
Габриела серьезно посмотрела на него.
— Я учту это, Артуро. Ведь я еще не дала окончательного согласия. Спасибо, ты всегда со мной откровенен...
— Иначе и быть не может, — пожал плечами Артуро.

Глава 46

Семейства Линаресов и Груберов, несмотря на разделяющую их пропасть, были во многом похожи. Недаром их объединяла не только ненависть, но и любовь. Уже несколько месяцев члены этих семейных кланов переживали такие страсти, бури и недоразумения, что трудно было поверить в скорое возвращение мирной, безмятежной жизни...
После рождения сына Габриелу в клинике ни на минуту не оставляли одну Рикардо, мать с сестрами, Федерико, подруги. Но порой в ее палате и на подступах к ней снова разыгрывались драмы, были столкновения и плелись интриги.
Так, неожиданно у постели Габриелы появилась Сара. Острая на язык Консуэло давно уже отметила явное сходство этой светской красавицы с обыкновенной совой. В огромных выпуклых глазах Сары и вправду было что-то совиное. Еще на пороге Сара придала своему лицу самое трогательное и умиленное выражение.
— Дорогая, мне так хотелось навестить и поздравить тебя! Ты покажешь мне маленького? Какое чудо, замечательный малыш! Теперь ты стала матерью, Габи, и понимаешь мои страдания и муки.
В совиных глазах Сары блеснули слезы. Она всегда гордилась своими актерскими способностями, и если бы не родилась в обеспеченной семье, то, несомненно, попала бы на сцену. Но Габриелу, которую еще год назад так ловко удалось провести, совсем не тронули слезы Сары. Сердцем она чувствовала, что законная супруга Рикардо лжива и опасна. Габриела смотрела на нежданно появившуюся Сару как на дьявольское наваждение. «Она пришла с единственной целью — навредить мне и ребенку, — думала Габриела. — Боже мой, что же делать, и как назло никого рядом, я боюсь ее». Она так и не раскрыла рта, не находя для гостьи приветливых слов.
Но Сару это нисколько не смутило. Ей даже льстило, что соперница явно боится ее. И конечно же не ради того, чтобы пожелать здоровья роженице и младенцу, она пришла сюда. Цель ее визита еще не достигнута. Вытерев слезы, грустно вздохнув и помолчав недолго, чтобы усилить эффект от своего признания, она продолжала:
—Да, я многое пережила, потеряв ребенка, и рана эта не изгладится до конца жизни. Но, похоже, судьба благосклонно улыбнулась мне. Габи, у меня будет ребенок! Мы с Рикардо так счастливы!
Никогда еще Сара не была так непоколебимо уверена в том, что нанесла решительный удар. Теперь Габриела ни за что не простит Рикардо и прогонит его навсегда. Но часто в ее блестяще продуманные планы вторгались досадные случайности. В дверях она вдруг столкнулась с мужем.
— Что ты здесь делаешь? — вскричал с досадой Рикардо. — Как ты посмела прийти сюда!
— Я всего лишь навестила Габи и младенца, — лепетала Сара, испуганная его грозным видом. — Ты же знаешь, дорогой, я желаю ей только добра и счастья.
Сара мгновенно исчезла.
—Уходи и ты, — взмолилась Габриела. — Сначала твоя супруга, потом ты. Это слишком, я не в силах вынести такое нашествие Линаресов. Пожалуйста, немедленно уходи!
На помощь ей вовремя появилась Консуэло и выдворила посетителя из палаты. Она не могла дождаться дня, когда Габи, наконец, выйдет за Артуро, а Рикардо исчезнет из их жизни. Просто никакого покоя от него нет, целыми днями маячит где-то поблизости. О покое Консуэло только и мечтала последнее время.
Рикардо и на этот раз не ушел из клиники. Он вышагивал по длинным коридорам, терпеливо выжидая, когда удалится Консуэло, и он сможет снова прорваться к Габи. Тут на него и наткнулся Артуро, который всегда первым начинал все ссоры и перепалки. Перебранки между соперниками кому угодно могли показаться забавными, но только не Консуэло, давно потерявшей чувство юмора, когда дело касалось близких ей людей. Она выглянула в коридор на шум ссоры и поняла, что скоро ей придется вмешаться и растащить двух мужчин. Они могли побеспокоить Габриелу.
Началось с того, что Артуро громко возмутился ежедневными появлениями ненавистного Линареса у постели невесты. Сколько раз он решительно требовал, чтобы этот самозванец оставил ее в покое. Рикардо тут же пожелал выяснить окончательно, кто есть кто и свои законные права на ребенка и Габриелу:
—Давай разберемся, Гонсалес, у кого из нас больше прав. Меня Габриела любит, ты это прекрасно знаешь, я отец ее ребенка. А кто ты? Вечный жених, мальчик на побегушках, мелкий воришка чужого счастья!
Артуро тут же набросился на ненавистного Линареса, и они сцепились. Но разъяренная Консуэло во время появилась на поле боя и растащила драчливых петухов. Соперники разошлись в разные стороны. Артуро направился сначала навестить Левшу и немного прийти в себя. Но все же он успел крикнуть в спину Линаресу несколько обидных слов, уязвивших того в самое сердце:
— И ты еще смеешь говорить о любви, ничтожный донжуанишко! Мечешься от одной юбки к другой, по дороге теряя не только любящих тебя женщин, но и детей. Кто будет растить твоего сына, Линарес? И захочет ли он тебя знать лет через десять?
Как ни призывал себя Рикардо не обращать внимания на сумасшедшего жандарма, эти жестокие выкрики чуть не сбили его с ног. Он закрыл глаза прислонился и к стене, чтобы переждать нахлынувшую боль. Нет, он никому не позволит отнять сына. Он пойдет на все, даже на оскорбительный для Габриелы судебный процесс, чтобы официально установить свое отцовство.
Левшу каждый день навещали и Рикардо и Артуро, стараясь хотя бы здесь не сталкиваться и не обмениваться «любезностями». Рикардо не только лелеял мечту вернуть расположение Габриелы добрым отношением к ее брату. Он делал это и ради сестры, тронутый ее искренней преданностью Левше.
Артуро заходил к Сесару Груберу не только на правах доброго друга семьи и соседа. За его палатой велось пристальное наблюдение. Артуро не терял надежды, что именно отсюда тянется ниточка, которая; выведет его на исполнителей среднего звена, а потом на воротил наркобизнеса. Он уже подозревал нескольких людей, нужны были только конкретные доказательства.
Ни от кого не укрылось странное, взбудораженное поведение Левши. Он не мог спокойно лежать и сидеть на одном месте, метался по палате. В глазах его застыли тоска и отчаяние. Явно что-то мучило Левшу. Артуро подумал, что это страх перед бывшими хозяевами.
— Послушай, парень, если тебя запугивают Бейби и его дружки, ты должен рассказать мне все. Я не дам тебя в обиду, обещаю, — повторял Артуро.
Но Левша все отрицал. Каждый раз он умолял Артуро и Рикардо об одном — забрать его из клиники. Если близкие не могли понять причину страданий Левши, то для доктора его беспокойство было всего лишь симптомом знакомой болезни. Как-то, покидая палату, он тихо приказал медсестре завтра же отправить кровь Грубера на анализ. Но чуткое ухо Левши расслышало приказ.
Всю ночь он лихорадочно соображал, что делать, как избежать анализа? Известие, что он наркоман и не может обходиться без зелья, убьет мать, родных. Но прежде всего, он думал о матери. Сесар был нежным и преданным сыном. Он быстро принял решение. Идти на риск — другого выхода у него не было.
Утром он безропотно позволил взять у себя кровь на анализ. Привычным движением медсестра написала на его пробирке цифру «семь» и поставила отдельно от доброй дюжины таких же пронумерованных пробирок. «Мелок! — лихорадочно мелькнуло в голове у Левши. — Она пишет синим мелком». Но прежде чем медсестра покатила свою передвижную лабораторию в соседнюю палату, он заметил в коробочке, рядом с ватой, бинтами, пузырьками с йодом, несколько запасных мелков.
Левша, вооружившись терпением, дождался, когда медсестра закончила свой обход и оставила тележку с пробирками у дверей ординаторской. Каждый день он равнодушно проходил мимо. Тележка дожидалась, пока санитары увезут ее вниз, в лабораторию. Там делали простейшие анализы, а его пробирка поедет еще дальше, в институт наркологии.
Он несколько раз прошелся мимо дверей ординаторской, пока не убедился, что медсестры болтают и пьют чай, а в коридоре совершенно пусто. Вся операция заняла полминуты. Он стер мокрым носовы платком цифру «семь», заменил ее на тройку, а пробирка с таким номером заняла пустую ячейку. Скорее всего, это кровь старичка из третьей палаты. Ну что ж, гемоглобин у старикана будет отличный, врач не поверит своим глазам.
Азартное напряжение ненадолго отвлекло его от неотвязных мыслей. Но как только он растянулся на кровати, они нахлынули, чтобы терзать его еще больше. Он страдал, как страдает в пустыне путник, уже несколько дней мечтающий о глотке воды. Ванесса должна была явиться с минуты на минуту. Она принесет что-нибудь, она обещала. Он чуть ли не на коленях вчера умолял ее, грозился, что выпрыгнет из окна, выпьет целый пузырек снотворного. Ванесса наотрез отказывалась, и Левша был в отчаянии.
—Тогда я сегодня же убегу отсюда и сам достану! — пригрозил он. — И ты меня долго не увидишь, а может быть, никогда.
Ванесса ушла в слезах. Он был почти уверен, что она сдалась и не посмеет прийти с пустыми руками. Едва она появилась на пороге, он бросился к ней. Глаза его молили: принесла, принесла, принесла?
—Принесла! — покорно выдохнула бедная Ванесса
Бурный роман между Марисоль и Бейби продолжался и грозил перерасти в прочную привязанность.
Вначале Марисоль думала, что только от отчаяния она кинулась в его объятия, как в омут. Бейби помог ей забыться. Воспоминания о Рауле уже не причиняли боли. Каждый день отправляясь на свидание с Бейби, Марисоль чувствовала радость от предстоящей встречи. Вскоре она почти переселилась к нему, проводя с ним большую часть ночей и изредка появляясь дома, чтобы не тревожить мать.
— Ну вот, мне осталось перевезти к тебе свой гардероб, косметику, и ты меня уже не выставишь вон, — шутила она. — Тебе ничего другого не останется, как вести меня к алтарю.
— Ну какой из меня супруг и глава семейства. Я еще больше нуждаюсь в материнской заботе, чем в ласках возлюбленной, — притворно пугался Бейби.
Ничего, и материнской заботой я наделю тебя с избытком, украдкой думала Марисоль. Ее шутки насчет супружества были только первыми пробными камешками, за которыми должна последовать тяжелая артиллерия. Потому что Мари всерьез решила выйти замуж, стать настоящей дамой. К тому же Рауль сойдет с ума от ревности, узнав про ее замужество. Эта мысль доставляла ей огромное наслаждение.
И вот, казалось бы, когда она совсем успокоилась, стала забывать Рауля и строить планы на будущее с другим, они случайно встретились в ресторане. Они с Бейби весело болтали за ужином, когда Марисоль почувствовала на себе чей-то тяжелый, настойчивый взгляд. Рауль с Илианой заняли столик неподалеку от них.
Марисоль тут же заметила, что Рауль сам не свой — побледнел, смешался и не мог оторвать от нее глаз. Да, но что же случилось с ней самой? Куда подевались ее хладнокровие и душевное спокойствие, приобретенные с таким трудом. Она так разволновалась, что не смогла этого скрыть, и Бейби изумленно уставился на нее. Когда же Рауль вскочил решительно направился к ним, она потеряла последние остатки самообладания.
—Добрый вечер, Марисоль, как поживаешь? приветствовал он ее и вежливо поклонился Бейби. — Может быть, представишь меня своему спутнику?
И не подумаю, чуть было не отрезала Мари, но так как она собиралась в ближайшее время стать настоящей дамой и приучала себя к хорошим манерам, то ограничилась легкой гримасой. Бейби не проявил ни малейшей готовности знакомиться. Но тут им на выручку поспешила Илиана. Несколько ничего не значащих любезностей, очаровательная улыбка — и Илиана увела Рауля к своему столику.
Земля снова заколебалась под ногами у Марисоль. Она поняла, что совсем не знает себя, не может рассчитывать на свою хваленую выдержку. Стоит появиться Раулю — и она теряет голову. И Бейби заметил ее растерянность и был очень недоволен. Впервые он ревновал женщину, он, всегда презиравший это Евино отродье. Всех, кроме матери.
Вскоре она поняла, что ее возлюбленный не так предан ей, как казалось еще вчера. Бейби был темной лошадкой, которую она не могла разгадать. Однажды она тихо открыла дверь его квартиры и уже на пороге услышала громкие голоса. Другая, простодушная женщина деликатно предупредила бы о своем появлении, громко хлопнув дверью. Но только не любопытная Мари.
— Это ты приносил ему наркотики, негодяй, рыдала Ванесса. — Ты погубил его. Я сегодня же заявлю в полицию.
— Это не более чем плоды твоего больного воображения, — неуверенно отпирался Бейби. — Он давно кололся, ты просто не замечала. И всегда может достать травку.
Врешь, возмущенно подумала Марисоль, Левша не был наркоманом. Ей стало ясно, что Бейби вредил и продолжает вредить ее брату. А семья для Мари была по-прежнему дороже всего на свете, даже претендента в мужья. Она осторожно прикрыла дверь и вышла на улицу, решив вернуться через полчаса. Между ней и Бейби пролегла первая серьезная трещинка. С этого дня она украдкой следила за ним.
Через неделю она подслушала еще один разговор, озадачивший ее. Бейби разговаривал со своей матерью, на этот раз не оправдывался, а упрекал:
— У тебя нет никакого права врываться в мой дом, рыться в моих вещах. Что ты ищешь, наконец?
— Если подтвердится, что ты переправлял наркотики по барам и мелким торговцам, я тебя арестую, несмотря на то что ты мой сын.
— И все это ради того, чтобы угодить своему любовнику, этому сумасшедшему полицейскому! — ревниво вскричал Бейби. — Но ему недолго осталось жить!
Марисоль ждала, что Линда Миранда возмутится на такое нелепое обвинение: она — любовница Артypo! Но Линда молчала, и молчание показалось Мари смущенным. Неужели Артуро обманывает ее сестру? Нет, этому она не могла поверить. Артуро был единственным мужчиной, которому она полностью доверяла. Но, выходит, этот единственный заслуживающий доверия мужчина так долго водил их всех за нос.
Даже далеко не чувствительная Марисоль была поражена. А что случится с Габриелой, когда она узнает? Но прежде чем сказать сестре, Мари решила сначала поговорить с самим Артуро.

Глава 48

Демокрасио привык делиться с Линдой Мирандой новостями своей небогатой личной жизни. Она была для него больше чем сослуживицей и другом. Он доверял ее уму и женскому чутью, ждал от нее дельного совета, потому что сам был крайне нерешительным человеком. И с людьми ему тяжело. Особенно непросто приходилось Демо с Эстер.
Она долгое время не давала ему никакой твердой надежды, не скрывая, что относится к нему как к другу, а любила и продолжает любить Артуро. И вдруг вчера она прибежала к нему в слезах, умоляла как можно скорее забрать ее из дома. Это означало, что Эстер наконец ответила «да» на его предложение о женитьбе. Вечером они уже сообщили об этом Консуэло, усталой, задерганной дурными новостями. Она только удивилась, чем вызвана такая спешка, но не выразила ни радости, ни неудовольствия. Во всяком случае, эта новость не относилась к разряду неприятных. Консуэло всегда нравился Демо.
Счастливым Демо себя не чувствовал, хотя мечта его, похоже, сбывалась. Сомнения тоже его не терзали, но все равно хотелось посоветоваться с Линдой, правильно ли он поступает, женившись на девушке, влюбленной в другого. Линда подтвердила его собственные мысли.
—Это обыкновенная девичья влюбленность, не более, — размышляла она задумчиво. — Рана довольно болезненная, но быстро зарубцуется. Артуро ей не пара, он никогда не обратит на нее серьезного внимания, даже если свадьба с Габриелой не состоится. Она, может быть, сама еще не сознает этого, но любит тебя, с каждым днем все больше к тебе привязывается.
Демо с благодарностью взглянул на Линду: вот что значит мудрая женщина, как тонко и проницательно она угадала характер Эстер, предсказала их будущее. Демо и сам так думал. Но он никогда не был эгоистом и, сосредоточившись на своих собственных делах, не терял способности замечать неприятности ближних.
—Меня очень волнует Артуро, — вспомнил он, когда речь зашла о его напарнике. — Ненависть к этому наркодельцу превратилась для него в настоящее наваждение. Ты же знаешь, если Артуро что-нибудь вобьет себе в голову... Он уверен, что именно Бейби снабжает Левшу наркотиками.
От Демо не укрылось, как побледнела Линда. Демо догадывался, что между ней и Артуро в прошлом что-то было и неистовый полицейский ей вовсе не чужой человек. Он объяснил ее волнение беспокойством за Артуро. Но ему предстояло услышать поразившую его новость.
—Об этом никто не знает, Демо, тебе единственному я решила открыться и надеюсь на твое молчание, — начала Линда. — Бейби мой сын.
Демо не верил своим ушам. Так вот за кого так беспокоилась Линда. У офицера полиции сын — один из воротил наркобизнеса. Если это станет известно, ей придется оставить службу. Когда-нибудь все тайное становится явным. Но Демокрасио никогда не выдаст свою сослуживицу. Она прекрасный человек, которому можно полностью доверять. И никогда Линда не поставит личные интересы выше служебных.
—Но это еще не все, Демокрасио. Приготовься слушать дальше мою исповедь, — полушутя - полусерьезно предупредила Линда и пристально посмотрела на Демо. — Знаешь, кто его отец? Твой любимый напарник, Артуро Гонсалес!
У Демокрасио невольно вырвался возглас удивления. Он был выдержанным и уравновешенным парнем, давно признавшим, что в мире происходят самые невероятные вещи. Но эта новость потрясла даже его. Как это жестоко со стороны Линды — так и не сообщить Артуро, что у него есть сын. И вот теперь двое взрослых мужчин ненавидят друг друга, не подозревая, что они самые близкие люди на свете — отец и сын.
—Линда! — твердо заявил Демо, немного придя и себя от неожиданности. — Ты должна как можно скорее сообщить им об этом. Может произойти большое несчастье по твоей вине. Артуро уже два раза арестовывал и избивал Бейби. Он поклялся в скором времени вывести эту шайку на чистую воду. А те устраивают на него покушение за покушением...
—Демо! Ты обещал мне молчать, — отрезала Линда. — У меня есть на то причины. В свое время оба узнают правду, обещаю тебе.
Демо только возвел руки над головой в знак отчаяния и бессилия что-либо изменить. Он действительно дал слово и не мог его нарушить. Даже если нависнет угроза жизни Артуро или этого парня, спросил он себя? Но ответа пока не нашел. Это была головоломка почище той, что была у них с Эстер.
—Объясни мне, мама, за что ты так ненавидишь Консуэло Грубер и даже ее дочерей и сыновей в придачу? — недоумевал Рикардо.
—Ты еще спрашиваешь! — бушевала Эльвира, — Сегодня твой отец объявил мне, что наш брак был не более чем фарсом, он завтра же покидает наш дом и со мной разводится.
Рикардо был неприятно поражен этим известием, но при чем здесь Консуэло? Едва ли она окончательно помирится с Федерико. К тому же недавно она разрешила вернуться Рамиро. Он скорее недоразумение, чем муж, но Консуэло прожила с ним долгие годы и он отец ее двоих детей. Но мать не желала слушать эти разумные доводы. Она была уверена, что предполагаемый развод — происки соперницы, намеревающейся увести Федерико.
Рикардо, как мог, успокаивал Эльвиру, ему и в самом деле не верилось, что родители разведутся. Они всю жизнь собирались осуществить это намерение, каждый день бранились и выясняли отношения. Это стало их образом жизни. Сам Рикардо был настроен оптимистически. Неожиданно ему улыбнулась удача, и не терпелось поделиться с кем-нибудь.
Сегодня в больнице Габриела объявила ему, что согласна признать его отцом ребенка. Держалась она по-прежнему холодно и не скрывала, что вынуждена сделать это по некоторым причинам.
—Я бы хотела видеть Артуро отцом ребенка, но он сам отказался: не желает усыновлять мальчика при живом отце, — сухо говорила ему Габриела, как будто делая официальное заявление. — К тому же не хочу судов, которыми ты нас в последние дни настойчиво пугаешь. В общем, мы решили, ты нужен своему сыну, я не имею права лишать его твоей за боты. Хотя лично я предпочла бы никогда больше не видеть тебя.
Бедный Рикардо все равно был счастлив. Он продолжал надеяться, что в глубине души Габриела любит его и только поэтому решила дать сыну его имя. Со временем все уладится, думал он, окрыленным возвращаясь домой. Как уладится, он пока не представлял, но по опыту знал, что время все залечивает и ставит на свои места.
Эльвиру совсем не обрадовали его новости.
—Ну конечно, наивный простачок, эта интриганка накидывает тебе на шею аркан, а ты еще и благодарен за такую милость. Завтра же она тебе велит развестись с женой и обвенчаться с ней.
—Ты же знаешь, мама, что это, к несчастью, не так, — мягко убеждал разъяренную Эльвиру Рикардо. — И сегодня я снова умолял ее расторгнуть помолвку с Артуро и вернуться ко мне. Но она прогнала меня прочь.
—Это все игры, лицедейство. Ее мать тоже разыгрывала из себя благородную невинность и незаметно увела у меня мужа. А ты двоеженец! — вдруг набросилась Эльвира на сына. — В то время как твоя жена тяжело больна, у нее выкидыш и по твоей вине тоже, ты продолжаешь каждый день бегать к этой девке и уговаривать ее вернуться к тебе.
Рикардо схватился за голову и поспешно удалился прочь. Сколько раз он говорил себе не делиться ничем с матерью. Никогда не пройдет, как заразная болезнь, ее ненависть к Груберам. В этом доме его могли выслушать и понять только сестры и Федерико. Да, он чувствовал себя виноватым в болезни Сары, но она его в прошлом предавала с Аурелио и принесла ему столько горя, что ему следовало еще пять лет назад развестись с ней. Тогда сегодня у них с Габи не было бы никаких проблем.
А Эльвира, тут же позабыв о размолвке с сыном, принялась лихорадочно размышлять, как помешать разводу, сохранить Федерико или хотя бы, на худой конец, отомстить ему. Ее адвокат Плинио очень опытный в каверзных делах, он предложил ей очень запутанную и сложную интригу. Он попытается перевести все доходы от фирмы на чей-нибудь счет, например ее племянницы Патрисии. Если эта операция увенчается успехом, Плинио попробует оформить документы, по которым номинальным владельцем фирмы станет Патрисия. И тогда Федерико лишится всего, злорадно подумала Эльвира. И будет прекрасная парочка — нищенка и голодранец.
Жаль, что она не может перевести все состояние на свое имя. Это сразу же вызовет подозрение. Но в будущем, после того как расследование закончится и деньги не найдут, их можно будет спокойно перечислить на ее счет.
Эльвира еще не знала, что фирму хочет прибрать к рукам и Аурелио, только другим путем. В лице деверя они с Плинио приобрели соперника, с которым им не по силам тягаться.
Аурелио сумел за короткий срок просто очаровать всех Груберов. Он почти ежедневно появлялся у них в доме и в больнице у Габи, был прост и любезен со всеми. Даже Консуэло, в первое время относившаяся к нему настороженно, смягчилась.
— Подумать только, и среди Линаресов бывают нормальные мужчины! — удивлялась она.
Для Габриелы и малыша Аурелио сразу же стал добрым и заботливым дядюшкой. Он забросал их дорогими подарками, трогательно заботился о племяннице. Поэтому, когда дядя предложил стать крестным отцом ребенка, Габи не смогла отказать ему. Она знала, что Рикардо будет против, но тот как раз уехал в деловую поездку. Воспользовавшись его отлучкой, Аурелио посоветовал поторопиться с крестинами.
И вот этот день настал. Утром все Груберы, кроме Левши, и часть Линаресов — Федерико, Аурелио и Мария-Фернанда собрались на ступенях храма. Эти первые минуты были так торжественны и волнительны, что Консуэло почувствовала себя почти счастливой. Все улыбались, были ласковы, спокойны и дружелюбны. Неужели это возможно, мечтала Консуэло, хотя бы несколько дней прожить без проблем.
Как всегда, Консуэло горячо молилась и просила Пресвятую Деву не за себя, а за детей. Чтобы Габи поскорее вышла за Артуро, Левша выздоровел и вернулся домой, Марисоль образумилась, Эстер нашла себе дело в жизни. После мессы она заметила, что Габриела чем-то обеспокоена. И Артуро как будто взвинчен. Нет, даже в такой день не наступит у них полного мира и согласия.
Хотя Артуро решительно отказался дать свое имя ребенку, он вышел из берегов, узнав, что Габи решила все-таки признать Рикардо законным отцом. Ревность истерзала его. Даже на крестинах он продолжал мучить Габи разговорами о предстоящей свадьбе.
— Мы можем пожениться на следующей неделе, зачем откладывать, — говорил он по дороге в церковь. — У меня к тебе только одна просьба — роди мне как можно скорее ребенка...
Габриела тяжело вздохнула в ответ. Артуро становился все невыносимей, но и оставаться совсем одной ей не хотелось. Наши близкие — наш крест. Вот и утром Габи с удивлением обнаружила, что Марисоль и Артуро, такие давние друзья, дуются друг на друга. Что могло произойти между ними? Она не умела, как Мари, подслушивать и уловила только последнюю фразу из их перебранки.
Марисоль давно копила раздражение и ждала удобной минуты, чтобы высказать Артуро все. Она остались одни только утром перед крестинами. Ничего не подозревающий Артуро спросил, за что это Мари сердится на него.
—Я вовсе не сержусь, сердятся за какие-нибудь пустяки. Я просто вне себя от бешенства, Артуро. Ты обманываешь мою сестру с другой женщиной и преспокойно готовишься к свадьбе. Ведь Линда — твоя давняя приятельница, признайся?
Артуро был плохим актером, он не смог бы изобразить оскорбленную невинность. Он в самом деле считал себя чистым, как невинная девушка перед первым причастием. После того как они с Габи обручились, он и не взглянул ни на одну женщину. Да, он встречался с Линдой, и встречи эти не были дружескими, когда Габриела укатила в свою романтическую поездку с Рикардо и, казалось, была потеряна малейшая надежда.
—Это все вранье, я ни в чем не виноват, а вот ты, Мари, предаешь собственного брата! — нанес ответный удар Артуро. — Ты затеяла бурный роман с человеком, который приучил к наркотикам Левшу и продолжает травить его до сих пор, даже в больнице…
—Это неправда! — вскричала Марисоль.
Но тут в комнату вошла Габи, и они замолчали. Пора было отправляться в церковь. Теперь сомнения не оставляли Марисоль. Вспомнился подслушанный разговор Бейби с Ванессой. Неужели Артуро прав?
Обряд крестин подходил к концу. Габриела грустно смотрела на своего сына, которого держал на руках Аурелио. Какая судьба ждет его? Хорошо бы, более счастливая, чем ее собственная. Толпа родственников уже направлялась к выходу, когда в собор не вошел, а ворвался Рикардо. Груберы встретили его сдержанным молчанием. Но он уже смирился с тем, что семья Габриелы его не любит.
Рикардо бросился к Аурелио и попытался отнять у него ребенка. Крестный отец воспротивился.
—Я только что вернулся и узнал, что ты выбрала этого негодяя в крестные отцы! — с волнением выговаривал он Габриеле. — Как ты могла сделать это, не посоветовавшись со мной?
—Даже в храме Божьем мой дорогой племянник не может вести себя достойно! — сокрушался Аурелио.
Присутствующие смотрели на него сочувственно, а на невоспитанного грубияна, устроившего дебош на крестинах, — с осуждением.
—Уже поздно, Рикардо, малыша крестили, — поторопилась Габи вывести его из собора. — Ты уехал, и я не могла с тобой посоветоваться. Ты забыл, что я мать и имею право выбирать крестных по своему вкусу.
Аурелио с ребенком поспешно сел в машину. Габриела с матерью присоединились к нему. Остальные Груберы и Линаресы укатили следом, оставив Рикардо одного. Его не пригласили на крестины в дом Консуэло, дав понять, что он гость нежелательный, конфликтный. Никогда еще Рикардо не чувствовал себя таким одиноким и потерянным.

Глава 49

После скандала, учиненного Рикардо во время крестин, Габриела опять испытывала почти враждебные чувства к своему возлюбленному. Нет, с этим человеком никогда не будет покоя! Рикардо непредсказуем, некоторые его поступки просто чудовищны. Откуда в нем столько агрессии, ненависти? Так наброситься на милого, приятного дона Аурелио, который ничего, кроме добра, не желал Габриеле и новорожденному! Кто мешал Рикардо самому заняться подготовкой крестин, если ему так уж дорог сынишка? Ведь можно было все устроить спокойно, по-людски. Нет, он где-то пропадал целую неделю, а потом явился, чтобы лишь испортить праздник...
Сама того не сознавая, Габриела специально взвинчивала себя, стараясь думать о Рикардо как можно хуже — день свадьбы с Артуро надвигался неумолимо, и надо было хоть как-то унять душевную сумятицу и найти оправдание этому отчаянному шагу, который способен кардинально изменить всю дальнейшую жизнь и Габи, и ее младенца. Да, Габи хотела покоя и счастья не только для себя, но прежде всего — для сына. И поэтому считала, что должна пойти под венец с Артуро.
Острая боль, пронзившая сердце при этой мысли, поставила Габриелу усомниться в правильности такого решения. Кого она пытается обмануть? Рикардо, Артуро, себя? Нет, перед собой-то не стоит темнить. Ведь если быть до конца честной, то ей нужен только Рикардо! Скажи он хоть сейчас: «Габи, я свободен, Сара мне больше не жена», и ни Артуро, ни данное ему обещание не помешали бы Габи навсегда соединить свою жизнь с любимым, дорогим и бесконечно желанным Рикардо.
В дверь позвонили, и Габи, наскоро вытерев слезы, пошла встречать неожиданного гостя. Им оказался... Рикардо.
— Прости меня за все, — сказал он с порога. — За испорченные крестины, за то, что до сих пор приносил тебе только горе. Ты плакала?
— Нет! С чего ты взял?
— У тебя глаза красные.
— Это от недосыпания. Малыш требует постоянного внимания.
— Где он? Я хочу его повидать.
— Ты за этим пришел? Мальчик спит, не надо его беспокоить.
— Я только посмотрю на него, — шепотом произнес Рикардо и, не дожидаясь приглашения, сделал шаг по направлению к спальне. У Габриелы не хватило духу остановить его.
Рикардо на цыпочках вошел в спальню и склонился над кроваткой сына. Стоя в проеме двери, Габриела видела, какой нежностью озарилось лицо Рикардо. Он прислушивался к мирному дыханию малыша, и губы его невольно обрели совсем детскую, даже младенческую, пухловатость. Казалось, еще мгновение — и он станет причмокивать ими так же, как это делает малыш, когда, проголодавшись, ищет мамину грудь. «Боже мой, как же они похожи — отец и сын!» — со смешанным чувством радости и боли подумала Габриела.
Малыш, издав слабый, едва слышимый звук, пошевелился в кроватке, и Рикардо отпрянул, замер, боясь разбудить его своим присутствием. Затем, успокоившись, что этого не произошло, так же на почках вышел в гостиную.
—Он прелесть, — сказал Габриеле шепотом. — Пойдем подальше от двери, не будем ему мешать.
Она молча повиновалась.
— Я прошу тебя, — продолжал Рикардо, когда они расположились в креслах в соседней комнате, — не разлучай нас.
— Я и не собиралась этого делать. Ты сможешь видеться с ним, когда захочешь.
— Нет! — воскликнул Рикардо, и лицо его перекосилось от боли. — Ты, наверно, не представляешь, как все может сложиться. Мальчик будет знать, что его отец — я, но в то же время рядом с ним будет Артуро, которого он, возможно, полюбит. Подумай, на какие терзания ты обрекаешь нашего малютку? Да и всех нас... Артуро наверняка начнут злить мои частые визиты. О себе я уже не говорю... Но ты! Как сможешь ты переносить все это? Ведь ты любишь меня, Габи! И я люблю тебя. Подожди еще немного, пока я освобожусь окончательно от своего злополучного брака. Не делай ошибку, которую еще не поздно предотвратить, — откажи Артуро!
Габриела молчала, не зная, что ответить. Сейчас, как никогда прежде, она понимала, насколько Рикардо прав. Но как же быть с Артуро? Он-то ни в чем не виноват перед Габриелой, а она и так уже не однажды его приближала к себе и затем отталкивала. Стоит только Рикардо в очередной раз поманить ее — и Артуро получает удар за свою неизменную преданность и надежность.
— Я не требую от тебя немедленного ответа, — понимая состояние Габриелы, сказал Рикардо. — Но прощу все хорошенько взвесить, прежде чем отправиться под венец. Надеюсь на твое благоразумие.
Он на одно мгновение коснулся губами ее щеки и быстро вышел.
Наблюдая за приготовлениями к свадьбе Артуро, Линда Миранда тоже не выдержала и предприняла последнюю попытку поговорить с ним откровенно. Она не хотела признаться даже себе, что по-прежнему любит Артуро и мучается ревностью. «Я делаю это исключительно из-за Бейби, — убеждала себя Миранда. — Мальчик так ожесточен, что и в самом деле способен осуществить свою угрозу и убить собственного отца».
— Ты совершаешь ошибку, — сказала она Артуро, когда в конце рабочего дня они остались в кабинете одни. — Габриела не любит тебя, и ваша совместная жизнь не принесет вам ничего, кроме горя.
— Прошу тебя, не вмешивайся в мои дела, — недовольно бросил в ответ Артуро.
— Это не только твои дела, — закусив губу, произнесла Миранда.
— Не понимаю. О чем ты? — взглянул на нее с некоторым интересом Артуро. — Не хочешь ли ты сказать, что тебе надоело тешиться с сосунками и ты решила обратить свой взор на зрелого мужчину, То есть на меня?
—Перестань паясничать! — рассердилась не столько на него, сколько на себя Миранда. — Если бы ты знал, что связывает меня с Бейби, то у тебя сразу пропала бы охота до таких грязных шуток.
— Сделай милость, расскажи, — ухватился за ее слова Артуро. — Я давно этого от тебя добиваюсь.
— Он добивается! — в гневе произнесла Миранда. — Да чего ты вообще способен добиться? Все, что ты делаешь, — либо глупость, как в случае с Габриелой, либо подлость, как в случае со мной.
— Это что, обвинение в прошлых грехах? Учитывая мою тогдашнюю молодость, а также за давностью преступления...
Миранда не дала ему договорить: не в силах вынести его издевательского тона и насмешливой ухмылки, запустила в него подвернувшимся под руку дыроколом.
— Да ты, похоже, совсем свихнулась, — с трудом уклонившись от удара, сердито произнес Артуро. — Все. Мне надоело. Я пошел домой.
— Подожди, — остановила его Миранда. — Прости меня. Я хотела поговорить спокойно, по-хорошему... Откровенно поговорить...
— Ну так говори, я готов тебя выслушать.
— Ах, если б это было так просто!
— Тебя что-то мучает? Что? Это связано с Бейби? Ты знаешь о его преступных делишках и хочешь об этом рассказать, но не решаешься?
— Артуро, этот мальчик нуждается в нашей; помощи!.. У него была тяжелая жизнь. Ему не повезло с родителями...
— Та-а-ак, — многозначительно произнес Артуро. — Прежде чем сказать полиции, он нанял тебя? Я слышу речь адвоката.
— Да ничего ты не слышишь, ...! — бросила в сердцах Миранда. — Ты глух и слеп. И всю жизнь был таким!
— Откровенный разговор опять не получился. Но из здания полиции они вышли вместе, и постороннему глазу могло показаться, что эти двое вполне мирно, по-дружески беседуют между собой.
— Садись, подвезу тебя до дома, — открывая дверцу машины, сказал Артуро.
Миранда молча устроилась рядом с ним на сиденье.
«Нет, я больше этого не вытерплю!» — скрипнул зубами Бейби и, резко нажав на газ, погнал машину подальше от полицейского участка и от дома Миранды.
Все дни после разговора с Рикардо Габриела пребывала словно в прострации. Безучастно наблюдала, как мать и сестры готовятся к ее свадьбе, примеряла — по их настоянию — свадебный наряд, равнодушно соглашаясь со всеми замечаниями: здесь укоротить, там выпустить... Так же общалась и с Артуро, когда он приходил, — слушала и не слышала его, смотрела, но не видела.
И лишь когда уже надо было выходить из дома на свадебную церемонию — взглянула в зеркало и увидела там себя в наряде невесты. «Боже мой, неужели это я! — вскинула удивленно брови, словно прозрев ото сна. — Невеста... А где же мой жених? Зеркало услужливо дорисовало рядом с ней Артуро — улыбающегося и во фраке.
— Нет! Нет! — закричала что есть мочи Габриела и рухнула на пол.
«Однако она задерживается», — отметил, взглянув на часы, Рикардо. Никакие силы не могли удержать его в этот решающий час дома, и он чуть ли не с утра приехал сюда и припарковал машину так, чтобы можно было хорошо рассмотреть отправляющуюся на бракосочетание Габриелу. Сам же он при этом надеялся остаться незамеченным. Никто не должен видеть, как страдает он, Рикардо Линарес!
Выдержки его тем не менее хватило ненадолго. Уже через пять минут своего наблюдения Рикардо готов был сорваться с места и мчаться отсюда куда глаза глядят. Несколько раз включал мотор, но пальцы дрожали и нога отказывалась нажимать на газ. С горем пополам он все же дождался означенного часа. Сердце его готово было выпрыгнуть из груди, однако теперь он уже не порывался с места, а приготовился снести жестокий удар судьбы, чего бы это ни стоило.
Напряжение Рикардо все росло, а Габриела из дома не выходила.
«Может, она уехала отсюда еще вчера?» — мелькнула догадка.
Тотчас же он вышел из машины и, добежав до ближайшего телефонного автомата, набрал номер Габриелы.
— Йоли, это ты? — спросил Рикардо, услышав голос девочки. — Габриела дома?
— А кто ее спрашивает? — не зная, что ответить, решила потянуть время Йоли. — Габи, это Рикардо, — сказала она, прикрыв микрофон рукой.
— Этого еще не хватало! — вскипела Консуэло и, оставив на мгновение Габриелу, подбежала к телефону. — Бесстыдник! Что тебе еще надо от моей дочери? — закричала она в трубку. — Как ты смеешь звонить ей в такой день! Забудь навсегда этот номер! Габи через несколько минут станет женой Артуро!
В трубке уже давно звучали короткие гудки, а Рикардо продолжал прижимать ее к уху, не соображая, что делает. Гневные слова Консуэло словно ошпарили его кипятком и навсегда пригвоздили к этому месту в телефонной будке. Прошло еще некоторое время, прежде чем Рикардо очнулся. «Больше мне здесь делать нечего», — резюмировал он, садясь за руль. Дрожащими пальцами он повернул ключ зажигания и в тот же самый момент увидел выходящую из подъезда Габриелу — в свадебном облачении. Резкий укол в сердце заставил Рикардо зажмуриться. Тяжелый стон вырвался у него из груди.
«Нетт, видеть это — выше моих сил!» — мысленно сказал он себе и нажал на газ.
А и это время Артуро метался в стенах мэрии, где должна была проходить свадебная церемония. Невеста опаздывала. Судья, видя, как нервничает жених, ни о чем его не спрашивал, а своей властью оттягивал, насколько мог, начало регистрации.
— Я позвоню ей, — шепнул жениху Демокрасио, который был шафером.
— Да, пожалуйста, будь добр, — запинаясь от волнения, сказал Артуро.
— Занято, — сообщил через минуту Демокрасио.
— Значит, она еще дома? — пришел в ужас Артуро. — Надо просить отсрочки у судьи.
— Я сам с ним поговорю, — вызвался Демо. — А ты иди к телефону. Узнай, что там случилось.
Когда Артуро набрал номер Габриелы, ему никто не ответил. Не умея справиться с тревогой, он стал буквально терзать аппарат, набирая тот же номер вновь и вновь. Ответа не было.
— Я больше не имею возможности откладывать церемонию, — сказал судья, когда Артуро вернулся в зал регистрации. — Уже наступило время очередной пары. Вам придется ее пропустить.
— Да-да, — рассеянно ответил Артуро. — Извините меня. Я не знаю, что там случилось... Телефон не отвечает.
— Вы только не волнуйтесь, — попытался успокоить его судья. — Такие сбои случаются в нашей практике довольно часто.
Но Артуро уже не слушал его. «Они попали в аварию!» — стучала в мозгу неотвязная мысль.
— Демо, я еду к Габриеле, а ты оставайся здесь на тот случай, если мы разминемся.
Он выбежал из здания мэрии, но не успел даже открыть дверцу машины: первый же выстрел сбил его с ног, а затем прозвучали еще два. Стоявшая неподалеку машина резко рванула с места и молниеносно скрылась из виду. Никто из случайных свидетелей не мог сказать, кто и откуда стрелял.
Габриела с матерью и сестрами подъехали к зданию мэрии, когда санитары уже вносили в свою машину скорбные носилки: тело Артуро было покрыто белой простыней, и сквозь нее прямо на глазах проступали пятна крови...
Сара тоже знала, на какой день и час назначено бракосочетание Габриелы, а потому испугалась, не обнаружив дома Рикардо. Никто из домашних не знал, куда он исчез. Сара лихорадочно набирала номера телефонов, по которым надеялась разыскать мужа. Но его нигде не было. Неужели он потерял всякий стыд и помчался на свадьбу, чтобы расстроить ее в последний момент?! Эта мысль совсем подкосила Сару, и она в полной истерике стала звонить в мэрию. Там ответили, что регистрация брака между Габриелой и Артуро должна начаться с минуты ни минуту.
—Значит, там все в порядке? — собрав последние силы, уточнила Сара.
—Да, — ответили ей хладнокровно.
Напряжение, в котором Сара пребывала несколько часов, прорвалось наконец бурными рыданиями.
—Рикардо!.. Рикардо!.. — бормотала она сквозь всхлипывания, но постепенно речь ее становилась все более неразборчивой и бессвязной. Склонившаяся над ней Эльвира с трудом смогла понять лишь два слова: «сыночек» и «Рикардито».
Когда Рикардо вернулся домой, Сара уже окончательно впала в транс и даже не узнала мужа.
— Надо вызвать врача, — суетилась испуганная Эльвира.
— Не надо, — устало ответил Рикардо. — С ней это бывает часто. Неужели ты еще не привыкла?
Он осторожно взял Сару на руки и перенес ее в спальню. Через некоторое время она очнулась. Увидев перед собой Рикардо, судорожно, болезненно улыбнулась.
—Я с тобой, — отвечая на ее немой вопрос, сказал Рикардо. — Теперь я всегда буду с тобой. Злой рок связал нас накрепко... Ты немного поправишься, и мы уедем отсюда подальше — в Соединенные Штаты или в Европу. И забудем все, что с нами было здесь...
—Да-да, — кивала головой Сара. — Уедем...
В это время раздался телефонный звонок, и возбужденный Федерико сообщил сыну о трагедии, случившейся в мэрии. Он был там в числе гостей и, когда Габи задерживалась, волновался не менее Артуро, только желания их были прямо противоположными: Федерико надеялся, что Габи все-таки передумала выходить замуж за нелюбимого человека.
Затем произошла та кровавая драма, и Федерико поспешил увезти дочь обратно домой. Габи, сраженная увиденным, тотчас же лишилась чувств, и вдвоем с Консуэло Федерико отнес ее в машину. Придя в сознание, она стала рыдать, и унять эти горькие слезы было невозможно — они лились сплошным потоком, словно Габи вознамерилась разом выплакать все свое горе — и то, которое довелось пережить прежде, и то, которое ожидало ее в будущем.
— Сынок, приезжай, — сказал Федерико. — Ты ей нужен сейчас.
Он мог и не говорить этого Рикардо — тот уже сам не мог дождаться, когда отец закончит свою взволнованную речь. Забыв обо всем, что только что обещал Саре, и даже не взглянув на нее, Рикардо помчался к Габриеле.

Глава 52

Сара лезла из кожи вон, чтоб предстоящий показ моделей прошел в «Тропибелле» хотя бы более или менее прилично. Рикардо же понимал, что их ждет провал. В то же время он не сомневался в триумфе «Афродиты». Но как ни тяжело было стать свидетелем этого триумфа, Рикардо все же принял приглашение Аурелио и отправился на открытие его Дома моделей вместе с Сарой.
Увидев их в числе гостей, Аурелио просиял довольной ухмылкой, от которой у Рикардо невольно сжались кулаки. Ему очень хотелось прямо сейчас, среди этого пышного торжества, расквасить подлую физиономию дядюшки. Но Рикардо смирил свой гнев и приготовился выдержать до конца всю церемонию.
Когда же на подиуме появилась невероятно красивая, обворожительная Габриела, — нервы Рикардо сдали.
—Она сама выступает в роли манекенщицы! Пойдем отсюда! — он потянул Сару за рукав, и та, упираясь, покинула вместе с ним демонстрационный зал.
Аурелио проводил их взглядом победителя.
—Зря ты меня оттуда вытащил, — сердилась Сара. — Чтобы самой демонстрировать модели, нужен опыт, сноровка. Уж поверь мне, выскочка будет выглядеть на подиуме неуклюжей.
—Ты что, не слышала, какими аплодисментами ее встретили? — разозлился Рикардо.
Они стояли в холле, и сквозь неплотно прикрытую дверь им хорошо были слышны все новые и новые аплодисменты — так публика встречала каждую модель Габриелы.
— Ну, что будем делать? Пойдем домой? — спросила поскучневшая Сара.
— Нет, я подожду окончания только затем, чтоб во время коктейля сказать Аурелио все, что я о нем думаю!
— Не надо, Рикардо, — испугалась Сара. — Он подумает, что это я тебя против него настроила.
— А я сам, по-твоему, не мог сообразить, что мой дядя меня разорил?
— И все равно, не надо скандала, — умоляла Сара.
— Послушай, ты ведешь себя так, будто вы с Аурелио в сговоре. Почему я не могу сказать подонку, что он — подонок? Ты беспокоишься не обо мне, а о нем.
—Глупости!
Сара, давай наконец поговорим откровенно. Чем тебя держит Аурелио? О каком разоблачении вы тогда вели речь?
— Опять ты за свое? — притворилась обиженной Сара. — Измучил меня своими подозрениями.
— Но, если ты не заодно с Аурелио, тогда, значит, ты его просто боишься. Почему?
— Это не я его боюсь, а он меня должен бояться! — вырвалось у Сары, о чем она тотчас же горько пожалела.
— Так, уже теплее, — тоном сурового следователя произнес Рикардо. — Ну-ка, выкладывай все, что тебе известно.
— Я не знала ничего в точности, — вынуждена была оправдываться Сара. — Только предполагала, что он собирается переманить Габриелу.
— Но он ведь не занимался прежде высокой модой! Как ты могла это предположить, не будучи в курсе его подлых планов?
— Ну... услышала кое-что случайно...
— И вместо того чтоб предупредить собственного мужа, помчалась к Габриеле и настроила ее против меня, толкнув тем самым незаменимого модельера «Тропибеллы» в лапы Аурелио!
— Я только хотела отвадить ее от тебя... — лепетала Сара. — Я вовсе не гнала ее из «Тропибеллы»...
— Ладно, пойдем в зал для коктейля. Демонстрация моделей закончилась.
Все время, пока шел показ моделей, Габриела пребывала словно во сне. Отдаленным краешком сознания она понимала, что собравшиеся принимают коллекцию на ура. Что все эти восторженные аплодисменты, цветы и улыбки адресованы непосредственно ей, Габриеле Грубер. Но радости от такого бесспорного, потрясающего успеха не ощущала.
Когда же последняя манекенщица покинула подиум и сияющий Аурелио потащил Габриелу на заключительный поклон перед публикой, — и вовсе наступило разочарование. Для кого она так выкладывалась, для кого старалась? Для этого чужого человека, приходящегося ей дядей? Вот он сейчас купается в волнах триумфа, а бедный Рикардо... Габи почувствовала, что может расплакаться, и поспешила уйти с подиума. «Предательница! Мелкая душонка! — ругала она себя. — Польстилась на деньги. Забыла, где и у кого набиралась опыта? Ведь до прихода в «Тропибеллу» ты ничего не умела. Одни смутные фантазии бродили в голове. Рикардо, и только он, сделал из тебя настоящего модельера, а ты так жестоко предала его!»
Она больше не могла сдерживать слез и, быстро переодевшись, отправилась домой.
— Где Габи? Ее ждут гости, — волновался Аурелио.
— Она просила передать вам, — шепнула ему Ева, — что хочет отпраздновать это событие в кругу семьи.
Аурелио переменился в лице, но вскоре взял себя в руки и, широко улыбаясь, предстал перед гостями.
А у Габриелы так и не вышло праздника. Дома, за столом, она продолжала то и дело вытирать слезы. Затем прижала к себе малыша и заплакала навзрыд, не желая больше сдерживаться.
У Рикардо хватило сил сдерживать свои эмоции, пока звучали многочисленные здравицы в честь Аурелио и его детища — «Афродиты». Не забывали гости и о Габриеле, весьма сожалея, что она отсутствует на этом грандиозном празднике.
Но вот публика постепенно захмелела и переключила свое внимание с Аурелио на собственные проблемы. Тут и там можно было услышать, как эти деловые люди использовали ситуацию для налаживания нужных контактов и договаривались о возможных сделках.
Рикардо, стараясь выглядеть вежливым, отвел в сторонку Аурелио и прямо спросил, что он замышляет против Габриелы и как собирается ее использовать.
—Ты пьян, племянник, — ответил Аурелио. — Если б ты остался в зале до конца демонстрации, то мог бы воочию увидеть, как я «использовал» Габриелу. Она блистала! Это был ее триумф. Ты ведь не смог обеспечить ей такую возможность. А я всего лишь подкрепил ее талант некоторыми финансами.
—Я теперь уже слишком хорошо тебя знаю, — продолжал Рикардо. — Все, о чем ты сейчас говорил, — то лишь видимая часть айсберга. А что на самом деле ты задумал? — он приблизился к Аурелио на опасное расстояние, и тот, не желая скандала, предложил выйти из зала и поговорить без свидетелей.
— Чего ты добиваешься? — спросил Аурелио, когда они вышли. — Хочешь знать всю правду? Изволь! Ты — банкрот, племянничек. Твоя «Тропибелла» без Габи и Евы ни на что не годна.
— Мы говорим не обо мне, а о Габи! — грозно напомнил Рикардо.
— Хорошо, поговорим о Габи, — не стал спорить Лурелио. — Ты вел себя с ней по-хамски, поэтому она сама предложила мне создать «Афродиту».
— Врешь, подлец! — Рикардо бросился на дядю с кулаками, но как из-под земли выросшие охранники заслонили босса и стояли в таком положении, пока Рикардо не отступил на несколько шагов в сторону.
— Ну, успокоился? — спросил Аурелио, на всякий случай придерживая возле себя охрану.
— Трус! Подонок! — сыпал ругательствами Рикардо.
Если ты не уймешься, — предупредил его Аурелио, — то мои ребята попросту вышвырнут тебя за дверь. — А на твой самый главный вопрос могу ответить прямо: мы с Габриелой — любовники!
— Не смей пачкать ее имя, гад! — Рикардо в гневе бросился на Аурелио, но охранники преградили ему дорогу и вывели из помещения.
Демо пришел к приятелю как раз вовремя: у того открылось кровотечение, а медсестра куда-то ненадолго отлучилась. Разыскав ее и дождавшись, когда она окажет Артуро необходимую помощь, Демо стал выяснять, чем его друг занимался накануне.
— Наверняка, ты сделал что-нибудь, чего тебе не разрешают врачи, — с уверенностью утверждал Демо.
— Нет, ничего крамольного я не делал, — оправдывался Артуро. — Лежал, смотрел телевизор. Правда несколько разволновался…
— Что там показывали?
— Открытие Дома моделей «Афродита».
— Ах, вот в чем дело! — присвистнул Демо. — Теперь все ясно.
— Ничего тебе не ясно, ..., — обиделся Артуро. — Габриела имела огромный успех и была невероятно красивой. Но… в самом деле я заметил, что она не радуется, а страдает. Демо, я должен ее увидеть! Я нужен ей!
— Лежи, куда тебя положили, — уничижительно произнес Демо. — Если б я появился тут на полчаса позже, ты бы уже истек кровью. Ведь у тебя даже не было сил, чтобы позвать медсестру, «вояка»!
— Господи! Сколько ж мне еще предстоит вот так скрываться? — скрипнул зубами Артуро. — Я убью Лопеса!
Ночью после открытия «Афродиты» и весь следующий день Габриела провела с тяжелым сердцем. Аурелио звонил и порывался навестить ее, но Габи отвечала, что плохо себя чувствует и не способна принимать гостей.
Ева, однако, пришла без приглашения и без специального уведомления. Габриела обрадовалась подруге, стала изливать ей душу, говорила о чувстве вины, которое испытывает по отношению к Рикардо. В их разговор вмешалась Консуэло.
— Хоть ты помоги убедить ее, — обратилась она к Еве, — что пора забыть о Рикардо. Он получил то, к чему сам шел. Не надо было скрытничать и обманывать Габи.
—Мама, перестань! — рассердилась Габриела.— Тебе ведь прекрасно известно, что это не было обыкновенным обманом. Рикардо любил меня... Тут все не так просто...
Консуэло оставила подруг, дав им возможность посекретничать, а Ева сказала, что Аурелио вечером устраивает праздник «для своих» — то есть для тех, кто, собственно, и создал «Афродиту».
— Он просил уговорить тебя прийти в ресторан.
— Так, значит, это Аурелио тебя послал? — с обидой произнесла Габи.
— Я бы и сама пришла. Хотелось обсудить вчерашнее. Не каждый день ведь случается такой успех. А ты хандришь. Ну, улыбнись, и пойдем вместе на праздник. Мне вчера было без тебя одиноко.
— Аурелио сумеет развлечь тебя.
— Нет, он занят только тобой. Сегодня он недвусмысленно мне намекнул, что влюблен в тебя.
— Ты чего-то не поняла, Ева! — запротестовала Габи. — Аурелио мой родственник. Брат отца.
— И тем не менее, — развела руками Ева. — Я это не придумала.
После такого сообщения Габи совсем расстроилась и наотрез отказалась идти в ресторан.
Но едва Ева ушла, как Габриеле пришлось принимать следующего гостя — Рикардо. Консуэло не хотела впускать его в дом, но Рикардо ворвался туда.
—Я должен объяснить Гкби, с каким опасным человеком она связалась.
Неожиданное появление Рикардо с новой силой всколыхнуло в Габриеле чувство вины.
—Прости, — сказала она. — Так получилось. Ты женат, и мне надо устраивать свою жизнь самостоятельно.
— С Аурелио? С этим негодяем? Да он не только подставил подножку мне, но и уготовил капкан для тебя!
— Он дал мне возможность работать так, как я хочу.
— Габи, милая, это всего лишь начало, — Рикардо подошел к ней совсем близко и дотронулся до ее плеча. — За это он потребует такой платы!.. — он не договорил какой, лишь внимательно посмотрел Габи в глаза. — Я не верю, что ты с ним в сговоре, и уж тем более не могу простить ему сплетни, которые он про тебя распускает.
— Какие сплетни? — Габи, до той поры безропотно принимавшая прикосновения Рикардо, отстранилась от него. — Ну говори, какие сплетни?
— Я не намерен их повторять!
— Нет, скажи! — настаивала Габриела. — Ведь ты приехал лишь затем, чтоб я либо подтвердила их, либо опровергла.
— Я приехал предупредить тебя об опасности, которая исходит от Аурелио!
— Это я уже слышала. А как насчет сплетен? Ну, не стесняйся. Хочешь, я сама тебе помогу? Тебя интересует, не сплю ли я с моим дядей? Так ведь?
— Габи, успокойся. Я не давал тебе повода для таких оскорблений. Мне бы и в голову не пришло такое! Да я вчера за это пытался избить Аурелио, но он позвал на помощь охранников.
— Боже мой! Какой стыд! И ты мне сам говоришь об этом? Сейчас же уходи! Немедленно! Я не желаю больше тебя видеть!
Рикардо пришлось покинуть дом Габриелы, но, сев за руль, он никак не мог тронуться с места. Руки его дрожали, в голове стоял тяжелый гул. Так прошло несколько минут, и вдруг Рикардо увидел нарядно одетую Габриелу, в спешке выходящую из дома. Она остановила проезжавшее такси и велела везти ее к ресторану. Рикардо последовал за ней.
...При виде Габриелы Аурелио тотчас же пошел ей навстречу, расплывшись в слащавой улыбке. Рука его похотливо скользнула по талии Габриелы, когда он вел девушку к столу, и этого Рикардо уже не смог вынести.
— Я не отдам тебя этому негодяю! — прошипел он Габриеле в самое ухо и, схватив ее за руку, потащил из-за стола.
— Оставь меня! Как ты смеешь? — она вырвалась из рук Рикардо и вернулась к столу.
—Габи, когда ты поймешь, кто этот человек, может быть уже слишком поздно, — сказал Рикардо глухо.
Габи же залпом осушила протянутый ей Аурелио бокал.
У Рикардо потемнело в глазах, и он, не помня себя, помчался к машине.
—Все. Габриела умерла для меня, — сказал он Саре, встретившей его у входа в гостиную.
—Не верю своим ушам!.. Что случилось?
—Ничего! — мягко отстранив ее, Рикардо направился к спальне. — Смертельно хочу спать.

Глава 53

За завтраком Рикардо выглядел таким хмурым и несчастным, будто действительно переживал траур по любимой женщине.
— Ну что, теперь ты убедился, чего стоит твоя «невинная пташка» Габриела? — подлила масла в огонь Сара.
— Она больше для меня не существует! — стукнул кулаком по столу Рикардо. — Сейчас я обеспокоен судьбой моего сына. Страшно представить, каким он может вырасти под влиянием Аурелио.
Если бы он в тот момент взглянул на Сару, то увидел бы, как напряглась она, что-то прикидывая в уме, а глаза ее засветились тем лихорадочным блеском, который был верным признаком того, что Сара затевает какую-то каверзу.
—У тебя есть все права на мальчика, — сказала она слащаво-заискивающим тоном.
Рикардо взглядом выразил удивление: до сих пор любое упоминание о сыне Рикардо и Габриелы приводило Сару в бешенство, а тут вдруг такая перемена! Но Сара уже отбросила сомнения и, пользуясь растерянностью мужа, перешла к осуществлению плана, только что созревшего в ее авантюрном уме. Она говорила, что этот ребенок — их спасение, что он сможет в какой-то мере заменить им Рикардито, что втроем они могли бы уехать за границу и Габриела постепенно смирилась бы с таким положением.
Далее она предложила Рикардо конкретные действия, и он, вяло протестуя, все же согласился их выполнить: душа его жаждала компенсации за обиду, нанесенную ему Габриелой.
И вот уже составлено исковое заявление в суд, но найти компрометирующие факты против Габриелы непросто, однако Сара не намерена сдаваться — она следит за каждым шагом Габриелы и вскоре находит повод для обвинения в ее растлевающем воздействии на ребенка.
После успешного показа мод в «Афродите» Габриела приобрела популярность не только как кутюрье, но и как фотомодель, и вынуждена была теперь поддерживать этот имидж, работая с фотографом. Фотосеанс обычно длился целый день, и Габи просила няню привозить ей иногда сына, чтоб мальчик не скучал по матери. Да и она сама отдыхала в перерыве между съемками, играя с малышом. Этим-то и воспользовалась Сара. Как только няня с ребенком вышла из дома, Сара позвонила Рикардо, и тот явился на фотосеанс вместе с судебным представителем. Картина им открылась не такая уж впечатляющая, но вполне подкрепляющая иск Рикардо: фотограф снимал Габриелу в нижнем белье, а неподалеку находились няня и ребенок.
Габриела пришла в отчаяние от действий Рикардо, понимая, что при желании этот факт можно раздуть до невероятных размеров и ей будет очень трудно защищаться в суде. Таким образом, Габи ничего не оставалось, как снова обратиться за помощью к Аурелио.
Он пообещал найти хорошего адвоката, но, едва благодарная Габи вышла из кабинета, тотчас же набрал номер Сары.
—Нам надо повидаться, крошка, — сказал он тоном, не допускающим возражений. — Встретимся у меня дома через час.
Сара явилась туда ни жива ни мертва — боялась, что на сей раз Аурелио, взбешенный ее действиями против Габриелы, осуществит свою угрозу и выдаст ее тайну Рикардо. Он, однако, встретил гостью весьма приветливо.
— Ты, кажется, дрожишь от страха? — довольный произведенным эффектом, Аурелио рассмеялся. — И напрасно! Уверяю тебя.
— Зачем я тебе понадобилась? — прямо спросила Сара, не поверив в искренность столь радушного приема.
— Ждешь от меня подвоха? — совсем развеселился Аурелио. — Правильно, со мной надо держать ухо востро! У нас с тобой, в общем, разные интересы, но в данном случае они опять совпали, и если ты станешь вести себя как подобает, то будешь щедро за это вознаграждена.
— Что ты имеешь в виду? — Сара все еще не могла понять, к чему клонит Аурелио.
— Рикардо вознамерился отобрать у Габриелы сына. Не так ли? Скажи, ты тоже хотела бы, чтоб мальчик рос в вашей семье?
— Да, — потупив взор, ответила Сара.
— Что ж, это можно понять. Мать, тоскующая по умершему сыну...
— Перестань! — не выдержала Сара. — Ты позвал меня затем, чтоб покуражиться?
— Ни в коей мере! — замахал руками Аурелио. — Меня как раз очень устраивает такой расклад. Вы с Рикардо будете воспитывать ребенка, а я... Я женюсь на Габриеле!
— Но ты ведь приходишься ей родным дядей!
— Это не такое уж и близкое родство, — возразил Аурелио. Да и тебя не должно волновать, на чьей груди успокоится Габриела. А вот чтоб они с Рикардо опять не помирились — мы с тобой должны всерьез позаботиться. Я буду усиленно делать вид, будто хочу заполучить Габи вместе с сыном, а ты должна всячески внушать Рикардо, что мы с Габриелой — одно целое.
— Так она еще не знает, что ты задумал на ней жениться?
— Всему свое время. Но если мы будем действовать разумно, то никуда она от меня не денется. А вы, как только получите ребенка, тотчас же уедете подальше от Каракаса, чтоб Габриела смогла поскорее забыть о сыне.
— Ты так уверен в том, что она сдастся без боя? —усомнилась Сара. — Она ведь — мать...
— Матери всякие бывают, — многозначительно произнес Аурелио, и Сара осеклась.
— Для того чтоб жить за границей, нам понадобятся немалые средства, — сказала она после паузы. — А ты, по сути, разорил Рикардо.
— Молодец! — похвалил ее Аурелио. — В любой ситуации не забываешь о собственной выгоде.
—Но дело-то серьезное, — продолжала торг Сара.
—Конечно, — согласился Аурелио. — И если нам удастся его обтяпать, то ты получишь от меня такую сумму, на которую вы с Рикардо и ребенком сможете безбедно жить за границей. Только помни об одном: никакой самодеятельности! Наши действия должны быть строго согласованы.
Опасения Аурелио насчет возможного примирения Рикардо и Габриелы были отнюдь не напрасны: с каждым днем Рикардо все острее испытывал угрызения совести. Ведь ему предстояло опорочить, оклеветать Габи, чтоб отобрать у нее сына. И в какой-то момент понял, что не сможет поступить так подло. Поехал к Габриеле и стал вымаливать у нее прощение.
— Я забрал свое исковое заявление, — сообщил он. — Прости меня, если сможешь. На меня нашло затмение. А все потому, что ты гонишь меня. Габи, любимая, неужели мы уже никогда не сможем поговорить с тобой спокойно? Ведь у нас — сын. Мы должны оба заботиться о его будущем. Мне вовсе не безразлично, каким он вырастет, поэтому я и не хотел, чтоб он попал под влияние Аурелио.
— Он не имеет никакого отношения к нашему сыну, — возразила Габриела.
— Это пока мальчик не подрос. Но если ты будешь продолжать работать с Аурелио, то он не упустит возможности сделать из нашего сына своего последователя.
— Ты преувеличиваешь опасность Аурелио.
— Нет! Вовсе нет! Знаешь, что он сказал мне? «Можешь забыть, что у тебя есть сын. Я женюсь на Габриеле и усыновлю мальчика».
— Это опять похоже на сплетню.
— Габи, неужели я мог придумать что-нибудь подобное? Ты же сама видела, какую бурную деятельность развернул Аурелио, чтоб я не выиграл этот процесс. И на меня он давил — своими средствами. Зная, что я не отступлюсь от иска, он хотел досадить мне. Это доставляет ему большое удовольствие — издеваться над людьми.
— Возможно, он хотел таким образом позлить тебя, — высказала предположение Габриела. — Я надеюсь, ты не поверил его нелепой болтовне?
— Габи, он потешается над нами обоими. Пуст, дескать, эти двое дураков перегрызут глотки друг другу, а я, наблюдая за ними, повеселюсь всласть.
— Неужели он так жесток?
— Да он просто монстр! Ведь как повел бы себя в этой ситуации любой нормальный человек? Он бы поговорил со мной — как дядя, как старший по возрасту. Посоветовал бы не горячиться и договориться с тобой по-хорошему. Наконец, призвал бы на помощь Федерико — твоего отца, который до сих пор ничего не знает о моей затее. Федерико я уважаю и наверняка внял бы его просьбе. Но Аурелио не стал этого делать. Наоборот, он изо всех сил старается настроить меня против тебя.
Слушая Рикардо, Габриела припомнила многое, чему раньше не придавала серьезного значения. Ей припомнилось, как Аурелио всячески старался выставить Рикардо извергом в ее глазах и при этом не скупился на подарки и комплименты, которые иногда казались Габриеле чересчур фривольными. «Неужели он и в самом деле задумал меня обольстить?» — впервые испугалась Габриела.
— Рикардо, хорошо, что ты пришел сегодня и мы смогли отбросить все обиды, — сказала она. — Мы наделали много ошибок, но нам надо учиться доверять друг другу.
— Да, ты права, я рад услышать это от тебя. Если мы будем держаться вместе, то ни Аурелио, ни Сара, ни кто другой не сможет причинить нам вреда.
Далее последовал долгий страстный поцелуй. «Теперь нам никто не помешает. Мы навсегда вместе», — повторяли они как заклинание.
Сару беспокоило длительное отсутствие Рикардо. Наблюдая за ним в последние дни, она заметила, что его мучают сомнения, и боялась, как бы он не выкинул что-нибудь такое, что могло бы разрушить ее планы.
— Где он может быть в такой поздний час? — повторяла она, то и дело поглядывая на часы.
— Не волнуйся, придет, — вяло отвечала ей Эльвира. — Он вроде бы угомонился, тьфу, тьфу. А вот мой муженек, похоже, совсем спятил. Я заставила себя унизиться — разыскала его в отеле, просила вернуться домой... — она внезапно расплакалась. — Знаешь, что он мне сказал? Что будет уговаривать эту шлюху Консуэло стать его законной женой!..
Теперь пришел черед Сары утешать свекровь.
—Мы с Рикардо держали это в тайне, — сказала , она, — но тебе я скажу по секрету: у тебя скоро будет внук!
—Ты опять беременна? — оживилась Эльвира.
— Нет, речь идет о сыне Рикардо. Мы скоро отберем его у Габриелы.
— Более мой! Зачем вам это надо? — не разделила восторга Сары Эльвира. — А она что же, согласна отказаться от сына?
— Согласится! — не стала вдаваться в подробности Сара. — У нас есть компромат на нее.
— Ну, допустим, что вы отберете мальчика. Но кто будет им заниматься? Неужели ты?
— Да, я, — заявила Сара. — И ты. Ведь ты — его родная бабушка.
— Нет! На меня не рассчитывайте. Я не желаю слышать об отпрыске Габриелы Грубер! Избавьте меня от такого родства!
В этот момент как раз появился Рикардо, и Сара бросилась к нему.
— Наконец-то! Где ты был? Я не находила себе места, — она попыталась обнять мужа, но Рикардо мягко отстранил ее.
— Нам надо серьезно поговорить, Сара. Пойдем наверх.
— Что случилось? Говори здесь, я все рассказала Эльвире.
— Ну что ж, здесь так здесь, — устало произнес Рикардо. — Я забрал свое заявление из суда.
— Ты с ума сошел! — взвизгнула Сара.
— Только, пожалуйста, не надо истерик, — предупредил ее Рикардо. — Ты всячески подбивала меня на эту подлость, но я все же не подлец, а потому не смог возводить на Габриелу напраслину.
— Ты был у нее?! — догадалась Сара.
— Да. И мы с ней помирились. Так что, как видишь, все вернулось на круги своя. Из нашей с тобой совместной жизни опять ничего хорошего не получилось.
Сара, как и предполагал Рикардо, впала в обычную для нее истерику, но это уже не могло повлиять на его решение.
С утра Габриела отправилась в «Афродиту» и, войдя в кабинет Аурелио, сухо сказала, что в адвокате больше нет нужды, поскольку Рикардо отказался от своего иска.
К такому удару Аурелио не был готов и поэтому в первый момент растерялся. От Габриелы это не укрылось.
— Мне казалось, вы должны были обрадоваться такому сообщению, — сказала она вслух, а про себя подумала: «Рикардо был прав!»
— Я рад, — поспешил исправить оплошность Аурелио. — Просто немного опешил, потому что не ожидал от этого подонка такого благородства. Наверное, он вспомнил о пеленках-распашонках и попросту испугался.
— Аурелио, я не хотела бы, чтоб вы говорили в таком тоне о Рикардо, — прервала его Габриела.
— Неужели ты опять ему поверила? — всплеснул руками Аурелио.— Не понимаю тебя! Сколько же зла он еще должен сделать тебе, чтоб ты, наконец, обрела гордость и достоинство? Нет, я больше не стану терпеть измывательств Рикардо над тобой! — все более горячился он. — Я увезу тебя отсюда, и этот негодяй никогда нас не отыщет!
— Погодите! О чем это вы! Я никуда не собираюсь уезжать. Тем более с вами, — пыталась остановить его Габриела, но Аурелио уже вошел в раж.
— Ты говоришь так, потому что еще молода и не понимаешь, в чем твое счастье! — воскликнул он и, крепко обняв Габриелу, стал осыпать ее поцелуями. — Я люблю тебя, — шептал он в исступлении. — Будь моей! Я женюсь на тебе!
Габриеле стоило больших усилий вырваться из цепких рук Аурелио. Оттолкнув его, она стремглав выбежала на улицу и, когда садилась за руль, боковым зрением заметила знакомый силуэт, который заставил ее внутренне содрогнуться. «Не может быть! Это призрак», — подумала она, но любопытство оказалось сильнее ужаса. Уже в следующее мгновение Габриела решительно пересекла улицу, направляясь к скверу, в котором, как ей показалось, она увидела Артуро. «Призрак» между тем спешно от нее удалялся и наконец, побоявшись быть настигнутым, попросту припустил бегом...
Домой Габи вернулась в сильнейшем потрясении.
— Он жив! Я видела его!
— Кто? — испугалась Консуэло.
— Артуро!
— Бог с тобой, дочка! Что ты говоришь? Ты не заболела?
— Не знаю... Может быть... Ой, мама, мне так плохо! Я сегодня пережила такое, что немудрено, если мне явился призрак.
— Выпей успокоительное и ложись спать, — предложила Консуэло. — Идем, я помогу тебе раздеться.
Габриела последовала совету матери, но уснуть не смогла даже со снотворным. Проворочавшись с боку на бок около часа, она встала и, ничего не объяснив матери, поехала на кладбище. Если бы она была внимательнее, то смогла бы заметить машину, сопровождавшую ее от ее дома до самого кладбища. Вел эту машину конечно же Артуро. Он уже вполне поправился, но Лопес запрещал ему объявляться среди знакомых. Поэтому он и вынужден был таиться — даже когда Габи, рыдая над его мнимой могилой, просила у него прощения и совета: как ей жить дальше.
«Потерпи еще немного, моя хорошая, — шептал Артуро. прячась за чьим-то надгробным памятником. — Я не дам тебя в обиду. Скоро мы выведем твоего нынешнего покровителя на чистую воду!»

Глава 56

Сколько ни спрашивала Консуэло у дочери, чем ее обидел Рамиро, Эстер молчала. Рубен, видя это, тоже отмалчивался. Сам же Рамиро с тех пор как в воду канул. Но Консуэло понимала, что на сей раз он был особенно груб с Эстер, потому что дочь ходила, словно тень, и вздрагивала испуганно, когда к ней прикасался ее жених Демокрасио.
—Что с тобой, Эстер? — недоумевал Демо. — Ты сторонишься меня. Что произошло? Я тебя обидел?
—Нет. Прости меня, — уходила она от ответа.
—Но это же странно, — продолжал доискиваться истины Демокрасио. — Ты шарахаешься от меня, будто я тебе противен.
—Нет, Демо, нет. Прости меня.
Марисоль старалась сгладить впечатление от поведения сестры:
— Так бывает почти со всеми невестами накануне свадьбы. Наберись терпения, Демо. Со временем все пройдет, и вы будете счастливы с Эстер. Я в этом не сомневаюсь.
—Дай Бог, чтоб все было так, как ты говоришь, — вздыхал печальный жених. — А то ведь я боюсь, что Эстер меня не любит.
— Любит, любит, — успокаивала его Марисоль. — Не забывай, что Эстер еще переживает и из-за Габи. Пока малыш не найдется, мы все, наверно, будем взвинчены.
— Да, я понимаю, — соглашался Демо. — Не самое лучшее время мы выбрали для свадьбы.
Тем не менее день свадьбы наступил, и Эстер, напряженная, как струна, пошла под венец. Перед самым обрядом венчания, однако, произошло нечто необъяснимое, заставившее поволноваться все семейство Грубер: Эстер вдруг испугалась неожиданно подошедших к ней Левшу и Ванессу. Отпрянула от них, попятилась, желая скрыться в толпе.
—Тебе плохо, дочка? — остановила ее Консуэло. — Ты вся дрожишь. Может, ты заболела?
Эстер только испуганно смотрела перед собой и ничего не отвечала.
Приступ страха повторился чуть позже, и на сей раз его последствия были гораздо более тяжкими. Когда венчавший их священник спросил, согласна ли Эстер взять в мужья Демокрасио, она подняла глаза на своего жениха и в тот момент ей почудилось, будто рядом стоит... Рамиро.
—Нет! Нет! — в ужасе закричала Эстер и что есть духу помчалась от алтаря.
Демо был ошеломлен и не мог сдвинуться с места. Марисоль бросилась вслед за сестрой. Затем опомнились Консуэло и Габи. Эстер они догнали на улице и вынуждены были отвезти ее домой.
Левша и Рубен стали успокаивать жениха.
—Она в последние дни была какая-то ненормальная, — сказал Левша. — Я думаю, это просто какая-то болезнь. Ты не расстраивайся, Демо, все уладится.
—Какой позор! — наконец обрел дар речи жених. — Она выставила меня на посмешище. Она любит Артуро!
— Да нет же! — воскликнул Рубен. — Тут дело совсем в другом! Артуро ни при чем. Эстер недавно... — он умолк, не смея произнести вслух то, что случилось с Эстер.
— Ну, продолжай, — заинтересованно посмотрел на брата Левша. — Что тебе известно? О чем ты хотел сказать?
— Ни о чем... — замялся Рубен.
— Нет, ты договаривай! — настаивал Левша.
— Мне ничего не известно. Я только знаю точно, что Артуро тут ни при чем.
Демо был так подавлен случившимся, что пропустил мимо ушей этот разговор двух братьев. Поблагодарив их за сочувствие, он сел в машину и долго колесил по городу, не зная, куда ему податься. Ехать домой — в их с Эстер новый дом! — он не мог. В полицейский участок — тоже не мог, потому что не хотел услышать насмешки над собой или, что еще хуже, увидеть сочувствующие глаза коллег. Поехал в конце концов к Артуро, несмотря на то что испытывал к нему острое чувство ревности.
А в это время сестры и мать донимали Эстер своими расспросами: почему она так странно повела себя в церкви?
— Оставьте меня в покое, — умоляла Эстер. — Мне жить не хочется!
— Мерзавка! — сердито бросила ей Консуэло. — Если ты не хотела выходить замуж за Демо, то почему не сказала об этом раньше? Зачем надо было устраивать такую подлую комедию? Ты опозорила и нас и Демо!
— Мама, оставь ее! — вмешалась Габи. — Разве ты не видишь, что она не в себе? У Эстер случилась какая-то беда. Или она заболела.
Однако Консуэло уже не могла остановиться, и дочерям пришлось силой увести ее в другую комнату — подальше от Эстер.
—Мы поговорим с ней позже, когда она немного отойдет от этого потрясения, — пообещали Габи и Марисоль.
—Какое потрясение? — возмущалась Консуэло. — Кто ее заставлял идти к алтарю, если она этого не хотела?
— Мама, я догадываюсь, в чем причина, — заявила Марисоль, — но пока не могу сказать тебе об этом. Пусть Эстер сама подтвердит мою догадку.
— Что? О чем ты говоришь? — набросилась на нее Консуэло. — От матери ничего не следует скрывать.
— Я могу и заблуждаться... — уклончиво ответила Марисоль.
— Ты подозреваешь Рамиро? — спросила ее Габи, когда они остались одни.
— Да.
То же самое сказал и Артуро, узнав от Демо, что произошло в церкви.
— Не сомневаюсь, что этот гад Рамиро сделал-таки свое грязное дело! — заявил он.
— Рамиро? Что ты имеешь в виду? — забеспокоился Демо.
— А то самое! Этот негодяй уже несколько раз приставал к Эстер. И однажды даже пытался ее изнасиловать. Эстер долго молчала, боялась сказать матери, но потом все всплыло на поверхность и Консуэло прогнала подлеца из дома. Но это животное, видимо, не угомонилось.
— Я убью его! — заявил Демокрасио. — Если то, что ты говоришь, окажется правдой, — этой сволочи не жить, клянусь тебе.
...Понимая, что Рубену известны какие-то подробности, способные пролить свет на странное поведение Эстер перед алтарем, Левша отправил Ванессу домой, а сам решил не отпускать брата до тех пор, пока тот не выложит всю подноготную.
И Рубен в конце концов рассказал о том, чему был невольным свидетелем.
— Что ж ты молчал до сих пор, придурок! — стукнул его по затылку Левша.
— Как я мог? Он же — мой отец... — напряжение, которое испытывал несчастный мальчишка все эти дни, прорвалось в нем судорожными рыданиями.
— Ну, перестань, — обнял его Левша. — Не плачь, братишка. Я понимаю тебя. Это большая беда. Горе для всей нашей семьи. Не представляю, что будет с матерью, когда она узнает. Но мы должны подумать об Эстер. Ей сейчас хуже всех. Боюсь, как бы она не наложила на себя руки. Она ведь почти невменяемая. А Рамиро обязан за все ответить! Да, брат, как ни горько тебе, но надо приготовиться к этому. Я сам поквитаюсь с обидчиком!
Когда братья пришли домой, там уже нервные страсти улеглись и обстановка значительно изменилась. Сестры уговорили Эстер не таиться и открыть им правду.
—Сестричка, облегчи душу, — сказала ей Марисоль. — Мы догадываемся, что могло произойти. Тут был Рамиро?
Эстер утвердительно кивнула.
— Он... надругался над тобой?
— Да! — выдохнула из себя Эстер и зарыдала в голос.
Сестры, как могли, принялись ее утешать. И в это время как раз пришли домой Сесар и Рубен. Заглянув в комнату к Эстер, Сесар сразу все понял, и сестрам не понадобилось обо всем ему рассказывать.
—Пойдем отсюда, — сказал он Рубену, — пусть она выплачется. Габи и Марисоль ее поддержать
Братья сделали всего несколько шагов по направлению к выходу и увидели стоящего на пороге Демокрасио.
—Тут было открыто, — пояснил он растерянно. — Как Эстер?
— Плачет, — неопределенно ответил Сесар.
— Я пройду к ней?
— А может, не стоит сейчас? — усомнился Сесар.
—Стоит. Я уверен в этом, — возразил Демо и направился в комнату Эстер.
Там он, ничего не говоря и не требуя никаких объяснений, опустился перед Эстер на колени и взял ее руки в свои. На какое-то мгновение она даже перестала рыдать и застыла в оцепенении.
— Тебя обидели, моя хорошая? — сам едва не плача, произнес Демокрасио. — Но ты не должна так убиваться. Я — с тобой. Я теперь всегда буду с тобой и сумею тебя защитить. Поверь мне и прости меня.
— Это ты меня прости, — с трудом произнесла Эстер.
— Ты ни в чем не виновата, моя дорогая, моя любимая. А тот, кто виноват, — Демо, сдерживая ярость, скрипнул зубами, — пусть не ждет от меня пощады!
Слухи о том, что Эстер сбежала из-под венца, мгновенно разнеслись по всей округе, не миновав и Рамиро. Все последние дни он жил, словно на пороховой бочке, опасаясь, что у Эстер сдадут нервы и она расскажет о случившемся матери, сестрам или даже своему жениху. Но Эстер, судя по всему, молчала. Узнав, что она отправилась в церковь, Рамиро мысленно похвалил ее за благоразумие, и вдруг — такая досадная осечка. «Все-таки она не выдержала! — подумал он и понял, что теперь ее могут заставить объяснить, почему она сорвалась на собственном венчании. — Надо упредить ее! — забеспокоился Рамиро. — Надо облить ее грязью, прежде чем она успеет открыть рот!»
В дом Консуэло он ворвался с криком:
— Твоя дочь — шлюха! Она опозорила и тебя и меня! Весь город говорит о ее похождениях!
— Что ты несешь, негодяй? — вскинулась на него Консуэло. — Убирайся отсюда! Тебя никто сюда не звал.
— Ах, значит, я — негодяй! — возмутился Рамиро. — Да если хочешь знать, эта проститутка не раз пыталась соблазнить меня!
— Врешь, подлец! — Консуэло отвесила ему оплеуху.
— Да, она всегда хотела затащить меня в койку.
— Заткнись, подонок! — это Левша, весь дрожа от гнева, встал перед Рамиро и направил на него пистолет. — Я сейчас прикончу тебя!
— Нет! Нет! — закричали в один голос Габи и Консуэло. — Сесар, остановись!
Их крики заставили Левшу на мгновение замешкаться, и этим воспользовался Демокрасио: подкравшись сзади, он выбил пистолет из руки Сесара.
— Я сам отведу его в полицию, — сказал он Левше. — А тебе незачем тянуть срок из-за этого подонка. — Демо с силой толкнул Рамиро в спину. — Давай, двигай отсюда. И не вздумай валять дурака.
— Демо, что он сделал? — закричала Консуэло. — Демо, подожди! Нельзя же человека арестовывать только за то, что он говорил гадости про Эстер!
— Мама, замолчи! — попыталась перекричать ее Габи. — Я все тебе объясню. Демо, веди его, мы сами ей все расскажем.
— Нет, я должна знать, за что его арестовали, — протестовала Консуэло. — Демо!.. — она побежала к входной двери.
— Он изнасиловал Эстер! — преградив ей дорогу, сказал Левша. — И это знают все, кроме тебя.
— Боже мой! Боже мой!.. — заломила руки Консуэло, а затем вдруг потеряла равновесие и без чувств рухнула на пол.
Горе Консуэло было столь безутешным, что дети уже стали опасаться за ее рассудок и даже за ее жизнь, поскольку она беспрестанно твердила о своей вине перед Эстер и порывалась покончить с собой. Дочери, в том числе и Эстер, не оставляли ее без внимания ни на секунду, надеясь, что кризис все же благополучно минует.
Габи как раз давала матери снотворное, когда прозвучал телефонный звонок.
— Йоли, возьми трубку, — крикнула она сестре, хотя обычно делала это сама в ожидании каких-либо известий о сыне.
— Иди, это дон Аурелио, — сказала ей Йоли, — он хочет с тобой поговорить.
— Что ему от меня нужно? — ворча, взяла трубку Габи.
— У меня есть новость о твоем сыне, — сообщил ей Аурелио. — Приезжай ко мне в офис. Не бойся, новости хорошие.
Надо ли говорить, что Габриела тотчас же помчалась к Аурелио.
Он встретил ее, широко улыбаясь.
—Знаю, что ты сердишься на меня, но я всегда был твоим истинным другом. И сейчас ты в это убедишься. Марсела! — позвал он секретаршу.
Та услужливо распахнула дверь в соседнюю комнату, и оттуда вышла незнакомая женщина с младенцем на руках.
—Получай своего ненаглядного! — довольным произведенным эффектом, сказал Габриеле Аурелио.
— Сыночек мой! Сыночек! — Габриела прижимала малыша к себе, целуя его. Слезы радости текли по ее щекам. — Как он оказался у вас?
— Мне пришлось выкрасть его у Рикардо. Мои люди следили за беглецами и, когда выяснилось, что мальчик заболел...
— Боже мой! — в ужасе воскликнула Габриела.
— Да, этот горе-папаша ухитрился его здорово простудить, — продолжал Аурелио. — Так вот, я распорядился, чтоб малыша выкрали и поместили в хорошую клинику.
— Почему вы сразу же не позвали меня? — возмутилась Габи.
— Потому что не хотел тебя волновать.
— Вы думаете, я была спокойна, не зная, где он и что с ним? Да у меня сердце разрывалось!
— Ну, прости. Я полагал, что лучше вернуть тебе здорового ребенка.
— Если б я была рядом с ним, он выздоровел бы гораздо быстрее.
— Наверно, — согласился Аурелио. — Но ты все-таки прости меня. Ведь все худшее теперь позади.
— Да, конечно. А Рикардо я этого никогда не прощу! Пусть даже не пытается приблизиться к сыну.
— Об этом я тоже позабочусь, — пообещал Аурелио. — Отныне мы должны вместе действовать против Рикардо.

Глава 57

Несколько дней после исчезновения сына Рикардо провел в сущем аду. Обратившись за помощью в полицию, он с нетерпением ждал результатов поиска, не исключая при этом, что взятый полицейскими след приведет их в конце концов к Саре. Одна из медсестер призналась, что ее подкупили, но указывала на какого-то мужчину, которого и разыскивала теперь полиция. Рикардо же подозревал, что прежде этого мужчину подкупила Сара. А вот куда она распорядилась отвезти больного мальчика — было неизвестно, и Рикардо всякий раз становилось страшно, когда он представлял, какая чудовищная идея могла зародиться в воспаленном мозгу Сары.
Добиться от нее чего-либо вразумительного не представлялось никакой возможности: Сара пребывала в бредовом состоянии, то и дело повторяя: «Рикардито, иди к маме, прости свою маму».
Лишь теперь, глядя на нее, Рикардо понял, какой опасности подвергал сына, собираясь доверить его воспитание психически больной Саре. «Нет, я не должен был отбирать его у матери, — заключил Рикардо. — Надо ехать к Габриеле, повиниться перед ней и вместе искать сына!»
Он запихнул все еще бредящую Сару в самолет и вскоре был в Каракасе.
— Я очень виноват перед тобой, — сказал он Габриеле по телефону. — Прости меня, если сможешь. Мы должны вместе разыскать нашего сына.
— Что? — возмущенно прервала его Габи. — Он у тебя чуть не умер, а теперь я должна простить тебя?!
— Где он? Ты нашла его? Он жив? — засыпал ее вопросами Рикардо.
— К счастью, нашлись добрые люди, которые вылечили его и вернули мне.
— Ну, слава Богу! — облегченно вздохнул Рикардо. — Расскажи, где ты его нашла.
— Это не имеет значения. О мальчике позаботился дон Аурелио.
— Что? Так это он устроил похищение? Он подкупил сиделку?
— Рикардо, я не намерена с тобой разговаривать, — сказала Габи. — Хочу только, чтоб ты усвоил: сына ты потерял навсегда и не пытайся искать встреч ни со мной, ни с ним — даже когда он станет взрослым! — она в сердцах бросила трубку.
Перво-наперво Рикардо бросился к Саре и стал что есть мочи трясти ее:
— Признавайся, негодяйка! Ты с самого начала была в сговоре с Аурелио? Вы вместе задумали это похищение? Ну же! Говори!
— Я не понимаю тебя. О чем ты говоришь? В чем я должна признаться?
—Ты рассказала Аурелио, куда мы едем, чтоб он выкрал у нас мальчика?
— Нет! Нет! — вопила перепуганная Сара. — Я тут ни при чем! Отпусти меня!..
— Ну, черт с тобой! — Рикардо с силой оттолкнул от себя Сару и помчался в офис к Аурелио.
Там он без каких-либо предисловий ударил Аурелио кулаком в челюсть, а затем избивал его до тех пор, пока не прибежали охранники и не вытолкали разбушевавшегося посетителя пинками за дверь. Однако, несмотря на это, Рикардо был доволен тем, что сумел расквасить ненавистную физиономию Аурелио.
Теперь можно было подумать и о том, как жить дальше. Но мысли в голове Рикардо путались, и он поехал в «Тропибеллу», чтоб там все обсудить с Федерико.
— Я по глупости потерял и Габриелу, и сына, — с горечью признавал он. — Поддался влиянию Сары. Рядом с ней я тоже становлюсь таким же сумасшедшим, как и она. Отец, что мне делать? Неужели я всю жизнь должен нести этот крест — терпеть возле себя шизофреничку, которая к тому же еще и плетет интриги против меня?
Федерико не успел ответить сыну: в кабинет вошли полицейские и, предъявив ордер на арест, увели Рикардо с собой.
Задержав Рамиро, Демокрасио полагал, что Эстер напишет официальное заявление в полицию, но натолкнулся на неожиданное препятствие: Эстер по-прежнему не хотела выносить сор из избы.
— Но неужели ты допустишь, чтоб этот подонок разгуливал на свободе и выбирал новую жертву? — убеждал ее Демо. — Ведь если ты не предъявишь обвинения, то я должен буду выпустить его, да еще и принести свои извинения!
— Прости меня, Демо, — плакала Эстер, — но я как представлю, что должна буду говорить об этом на суде!..
Демокрасио, конечно, понимал состояние Эстер, но он не мог также и оставить безнаказанным Рамиро.
—Что мне делать, Артуро? — решил он посоветоваться с другом.
— Я сам выбью из него признание! — заявил тот и, не обращая внимания на запрет Лопеса, отправился в полицейский участок.
Рамиро пришел в ужас, увидев перед собой воскресшего из мертвых Артуро.
— Нет! Нет! Господи, прости меня! — завопил он и стал быстро-быстро креститься.
— Ты сейчас собственноручно напишешь признание в том, что изнасиловал Эстер! — грозно приказал Артуро.
— Нет! Нет!.. — слабеющим голосом вымолвил Рамиро и лишился чувств.
— Я сейчас заставлю его говорить! — вошедший следом за приятелем Демокрасио стал тормошить Рамиро, а когда тот открыл глаза, принялся избивать его.
— Я не виноват! Не бейте меня! — увертываясь от ударов, твердил Рамиро.
Артуро пришлось насильно увести Демокрасио из камеры.
Арест Рикардо совсем выбил из колеи Сару. Она поняла, что Аурелио цинично использовал ее в достижении своих целей. Все это она и высказала ему прямо в лицо.
Напрасно ты хочешь испортить со мной отношения, — спокойно ответил ей Аурелио. — Повторяешь ошибку своего мужа. Он тоже все время нарывался на скандал, и в конечном счете мне это надоело: я засадил его за решетку.
— Какой же ты подлец! — не удержалась от оскорбления Сара.
— Учти, что ты можешь последовать за ним как сообщница в похищении ребенка, — резонно заметил Аурелио. — Рикардо ведь не только обвиняется в мордобое, который он учинил у меня в офисе, но ему инкриминируется прежде всего похищение младенца. Стоит Габриеле или мне заявить, что Рикардо действовал не один, и ты тоже загремишь в тюрьму.
— Только попробуй это сделать! — прибегла к ответной угрозе Сара. — Тогда я расскажу, кто был истинным вдохновителем этого похищения!
— Ты ничего не сможешь доказать, — улыбнулся Аурелио. — Ничего! У тебя нет свидетелей!
— Я расскажу, как была сделана та кассета, с которой все и началось. А твоя манекенщица на допросе выложит, сколько ты заплатил ей за бездарную инсценировку.
— Эта девица уже вторую неделю проживает в Европе и, насколько мне известно, не собирается оттуда возвращаться.
— Подонок! — только и смогла произнести Сара, прежде чем покинула кабинет Аурелио.
Оставшись один, он еще некоторое время сидел с довольной улыбкой на лице, а затем позвонил Габриеле и сказал, что хотел бы навестить ее и малыша.
Габриела встретила его приветливо, но, увидев огромный синяк под глазом, испуганно отпрянула:
— Что с вами? Вы попали в аварию?
— Нет, случилось кое-что похуже: меня жестоко избил мой племянник.
— Рикардо?!
— Да. Он совсем озверел. Если бы не подоспела охрана, то он, пожалуй, забил бы меня до смерти.
— Но за что?
— За то что я спас от верной гибели его же сына!
— Боже мой! Иногда мне кажется, что он сошел с ума, — с горечью произнесла Габриела.
— Видимо, на это он и рассчитывает. Пытается изобразить из себя жертву и вызвать сочувствие — прежде всего у тебя, а затем и у судей.
— Вы считаете, он все-таки должен предстать перед судом?
— Да. Я больше не намерен спускать ему подобных выходок. Он ведь уже не раз пытался меня избить. Я долго смотрел на это сквозь пальцы, но вчера наконец отправил его за решетку.
— Рикардо в тюрьме?!
— А тебя это огорчает? Пусть он лучше убьет меня, пусть доведет до смерти твоего ребенка? Так?
— Нет, я так не думаю.
— Разумеется, ты вправе снять с него обвинение в похищении сына, — с обидой в голосе произнес Аурелио. — Но за вчерашнее нападение на меня он ответит.
— Нет, я не стану забирать заявление, — твердо сказала Габриела. — Пусть суд решит, имел ли он на это право. Где гарантия, что Рикардо или Сара не захотят повторить то же самое? Надо, чтоб суд раз и навсегда оставил сына за мной.
— Вот это разумное решение, — похвалил ее Аурелио. — А еще лучше было бы, если бы у мальчика появился новый отец. Ты не поняла меня? Я говорю о том, что готов усыновить твоего малыша и тем самым лишить Рикардо права отцовства.
— Вы опять намекаете на... — Габи осеклась, не смея даже выговорить слово «замужество».
— Да, Габи, я люблю тебя и прошу стать моей женой.
В ожидании ответа он пристально смотрел на Габи, словно хотел загипнотизировать ее. Но у Габи хватило воли, чтобы ответить решительным отказом.
—Я очень благодарна вам, дон Аурелио, — сказала она после паузы, — вы сделали мне столько добра... Но сейчас вы предлагаете невозможное. Я никогда не смогу стать вашей женой.
Габриела еще не успела прийти в себя после визита Аурелио, когда в доме появился другой гость — Федерико. И говорить с ней он тоже стал о Рикардо.
— Пойми, дочка, его надо спасать! — внушал он Габриеле. — Рикардо сам признался мне накануне ареста, что хочет вырваться из-под дурного влияния Сары. «Рядом с ней я тоже становлюсь сумасшедшим» — это были его слова. Габи, дитя мое, у тебя доброе сердце. Неужели ты позволишь, чтоб Рикардо осудили на несколько лет тюрьмы?
— Что ж я, по-твоему, должна сделать?
— Рауль советует забрать заявление о похищении. Он не сомневается, что вы с Рикардо по-прежнему любите друг друга и между вами возможно примирение. К тому же Рикардо попросил Рауля возобновить дело, о разводе с Сарой.
— Но есть еще обвинение в нападении на Аурелио, — напомнила Габи.
— За это он может всего лишь заплатить штраф. Дочка, прошу тебя, сделай это ради меня!
— Хорошо, я заберу заявление, — вынуждена была согласиться Габриела.
— Когда же она пришла в полицейское управление, то ей сказали, что Рикардо сейчас как раз находится на допросе.
Допрашивала его Миранда, которую Рикардо уже успел к тому времени как следует разозлить.
— Да как вы смеете оправдывать свои действия тем, что вы — отец? — возмущалась она. — Вы не отец, а подонок, который скрывал от невинной девушки, что он женат! Она доверилась вам, а вы цинично обманули ее.
— Вы не знаете всех обстоятельств... — попытался оправдаться Рикардо.
— Знаю! Знаю, что вы по-прежнему женаты и даже не подумали о разводе, как обещали Габриеле! И вы еще претендуете на ее ребенка? Это не ваш, а ее сын! Что вас заставило похитить мальчика?
— Недостойное поведение его матери! — парировал Рикардо. — Она ведет разгульную жизнь! У меня есть доказательства!
— Да вы и в самом деле отъявленный негодяй! — не стеснялась в выражениях Миранда.
— Вы не имеете права оскорблять меня! — взвился Рикардо. — Может, вам показать пленку, на которой Габриела выглядит как истинная шлюха?
— Что? Что ты сказал? — воскликнула Габи, вошедшая как раз в тот момент в кабинет Миранды. — А я, ..., пришла сюда, чтоб снять с тебя обвинение!
— Габи, я говорил только о кассете, — неумело попробовал объясниться Рикардо.
— Я слышала это, — подхватила Габриела, — и советую тебе подать встречный иск на меня! Пусть эту пленку подвергнут экспертизе и установят, что там заснята не я. А заодно и выяснят, кто сфабриковал такую гадость.
— Ты опять пытаешься убедить меня в том, что я слепой? — перешел в наступление Рикардо. — Да я собственными глазами видел, какая ты шлюха.
— Ну что ж, мне здесь больше делать нечего, — подвела итог Габи. — Я хотела тебе помочь, но сейчас могу сказать только одно: забудь навсегда и обо мне, и о сыне. Я выхожу замуж, и у мальчика теперь по закону будет другой отец!
— Не ври! За кого это ты выходишь замуж? — язвительно усмехнулся Рикардо.
— А вот за него! — Габриела указала на дверь, в проеме которой как раз появился Аурелио.
—Что? И он здесь? — изумился Рикардо.
—Да, меня пригласили для очной ставки, — спокойно ответил Аурелио, — но, кажется, я могу сейчас подтвердить не только свое обвинение, но и слова Габи. Она будет моей женой, и я усыновлю ее ребенка!

Глава 60

Аурелио торопился. Он понял, что полиция сидит у него на хвосте, и потому отдавал срочные распоряжения своим подчиненным:
— Мы должны временно лечь на дно. Все операции с наркотиками — свернуть. Мелким сошкам пригрозить, чтоб не высовывались и держали язык за зубами. Как только страсти улягутся, мы вновь призовем их, так и объясните этим сосункам. В ком не очень уверены — уберите сейчас же, пока не поздно. Весь наш костяк мы должны сохранить в неприкосновенности.
— А как же быть с операцией «Кинг-Конг»? — подал голос Бейби. — Мы не можем подвести поставщиков. «Товар» должен поступить завтра.
— Да, ты прав, — согласился Аурелио. — Предупредить партнеров невозможно — они уже в пути. К тому же это слишком крупная партия «товара» и слишком солидные партнеры, чтоб можно было так по-хамски с ними поступить. Что ж, поручаю это дело тебе, — обратился он к Бейби. — Доведи его до конца, только будь, пожалуйста, осторожен. Спрячешь «товар» в тайник, а потом, в зависимости от обстановки, я скажу тебе, что делать дальше.
— Вы полагаете, опасность так велика, что нам, возможно, придется сматываться за границу? — спросил Бейби.
— Чтоб ответить на твой вопрос, я должен сперва получить точные сведения о планах полиции.
—Кто ж нам их предоставит? — усмехнулся Бейби.
—Да сам Артуро Гонсалес! — ответил Аурелио, чем немало удивил присутствующих. — У него есть одно слабое место, на которое мы и надавим. Я уже распорядился, чтоб мои ребята выкрали его приемного сына. Гонсалес не допустит смерти малыша и вынужден будет выложить перед нами все их карты. А уже в зависимости от этой информации мы и будем действовать.
—Гонсалес не сдастся без боя, — возразил Бейби. — Он придумает какую-нибудь хитрость.
— Нет, жизнь этого мальчишки ему дороже карьеры, — уверенно заявил Аурелио.
Сложное чувство испытала Линда Миранда, узнав, что Артуро жив. Первым движением ее души была радость: вот он — дорогой, любимый, стоит перед ней, и теперь, после всех слез и горя, можно исправить прежние ошибки. Она уже хотела броситься к Артуро, чтобы обнять его и сказать, что у них есть взрослый сын, но последующие слова Лопеса остановили ее.
— Прости, мы держали это в тайне от тебя, потому что... — он на мгновение умолк, подбирая наиболее мягкие слова, — потому что ты продолжаешь общаться с подозреваемым.
— Ах, вот оно что! — возмущенно воскликнула Миранда. — Вы не доверяете мне! Может, считаете меня пособницей преступников? Говорите прямо.
— Миранда, не кипятись, — попытался успокоить ее Артуро.
— Заткнись! — грубо оборвала она его. — Ты не раз говорил мне, что Бейби — преступник, а я состою у него на службе.
— Никто не считает тебя преступницей, — вмешался Лопес.
— Я вам не верю! Вы наверняка следите за каждым моим шагом. Думаете, что я приведу вас в логово бандитов. Увы, это заблуждение. Вы взяли неверный след. Так что лучше вам арестовать меня прямо сейчас.
Эта перебранка продолжалась довольно долго. А затем Миранда бросила в лицо Лопеса свое служебное удостоверение и сказала, что отныне ноги ее не будет в этом учреждении.
Оскорбление, испытанное Мирандой, было так велико, что заслонило собою всю радость от воскрешения Артуро из мертвых. Теперь у нее оставался только Бейби, но и над ним нависла опасность. «Подозреваемый», — сказал о нем Лопес. Что он имел в виду? Какие у них есть улики против Бейби, и что этот дерзкий ребенок натворил?
Из полицейского управления она помчалась прямо к сыну.
— Бейби, я спрашиваю тебя в последний раз: ты связан с преступным миром? Отвечай!
— Какая муха тебя укусила? — отмахнулся от нее сын.
— Мне не до шуток. Я уволилась из полиции только потому, что они тебя в чем-то подозревают.
— Для тебя это новость? Твой Гонсалес давно пытался упечь меня за решетку, а теперь, когда отдохнул и подлечился, наверняка взялся за дело с утроенной энергией.
— Тебе известно, что Артуро жив?! — воскликнула ошеломленная Линда. — Но откуда? Кто тебе сказал? Лопес скрывал это от меня, а ты все знаешь?
— Я же всегда говорил, что твой Лопес — олух, — засмеялся Бейби. — И Гонсалес тоже.
— Значит, они не зря тебя подозревают, — упавшим голосом произнесла Миранда. — Скажи, что ты натворил? За что тебя преследуют?
— Меня преследуют? — ухватился за это слово Бейби. — Спасибо, что предупредила. Я буду более осторожен, чем до сих пор.
— Перестань паясничать! — закричала в отчаянье Миранда. — Ты хочешь свести меня в могилу?
—Ой, только не надо истерик!
— Но если и вправду окажется, что ты — преступник, я покончу с собой!
— Возможно, это будет самое правильное действие за всю твою нелепую жизнь, — с жестокостью произнес Бейби. — Ты сделала все, чтоб прийти именно к такому концу. Потому что моя жизнь загублена по твоей милости!
— Сынок, не пугай меня. Скажи правду, в чем ты виноват перед законом? — взмолилась несчастная Миранда.
— Поздно! Теперь уже поздно что-либо менять, — грубо оттолкнул ее Бейби. — Уходи. Оставь меня, наконец!
— Нет, я никуда не уйду! — старалась обхватить его руками Миранда. — Буду с тобой до конца, что бы ни случилось!
— Ах, какая душещипательная сцена! — сказала Марисоль, открывшая дверь своим ключом. — Я вижу, ты не терял времени в мое отсутствие.
— Марисоль, ты все истолковала неверно, — бросился к ней Бейби. — Подожди. Не уходи! Я все тебе объясню...
—Мне и так все ясно, — со слезами на глазах ответила Марисоль. — Тебя привлекают женщины постарше, теперь я это буду знать.
— Марисоль, не горячись, — вмешалась Миранда. — Я здесь вовсе не за тем, о чем ты подумала.
— Ну да, я понимаю, у вас невинная дружба, — язвительно усмехнулась Марисоль.
— Я убью тебя, — обернувшись к Миранде, злобно прошипел Бейби. — Единственное, что у меня было светлого в жизни, ты тоже ухитрилась разрушить.
— Нет, я все исправлю, — засуетилась Миранда. — Я не знала, что ты любишь эту девушку. Ведь ты всегда скрытничал... Любовь — замечательное чувство... Я помогу тебе...
— Ну ладно, выясняйте отношения без меня, — Марисоль решительно направилась к выходу.
— Остановись, Марисоль, — преградила ей дорогу Миранда. — Я все скажу тебе. Ты должна это знать... В общем, Бейби — мой сын!
— Это правда? — Марисоль пристально посмотрела на Бейби.
— Да, — тихо ответил он.
— Я скрывала это долгие годы, — плача, произнесла Миранда. — Но сейчас наступил такой момент, когда я должна сделать все, чтобы спасти своего сына. Ты любишь его, Марисоль? Помоги мне. Вдвоем мы сможем многое сделать.
— Оставь в покое Марисоль! — прикрикнул на мать Бейби.
— Нет уж! Теперь меня ничто не остановит. Марисоль, расскажи, ты знаешь, чем занимается Бейби? Его подозревают в каком-то преступлении. Над ним нависла опасность!
—Бейби, это правда? — встревожилась Марисоль. — Ну, не молчи. Я чувствую, что это так. Неужели Левша был прав? — она горько заплакала.
Миранда стала расспрашивать ее, о чем говорил Левша, и Марисоль попыталась ответить, но Бейби не мог этого допустить и силой вытолкнул Миранду за дверь.
— Мама, ты уже многое испортила. На сегодня, пожалуй, хватит, — сказал он строго. — Позволь мне успокоить Марисоль.
Миранда вынуждена была уйти, но успокоиться после всего случившегося она не могла и потому отправилась к Демокрасио.
— Ты единственный, кажется, был моим истинным другом, — сказала она, упав перед Демо на колени. — Умоляю, скажи, в чем вы обвиняете Бейби?
— Встань, пожалуйста, — растерялся Демо. — Неужели тебе так дорог этот сопляк?
— Этот сопляк — мой сын, — вынуждена была признаться Миранда.
Ошеломленный Демо не смог утаить от Миранды правду и сказал, что Бейби занимается торговлей наркотиками, а также его обвиняют в покушении на Артуро. Затем Демо пришлось отпаивать Миранду сердечными каплями и уверять, что для нее и Бейби не все потеряно.
— Ты можешь уберечь его от новых преступлений. Поговори с ним по-матерински, пусть он придет с повинной.
— Да, я должна его убедить, чего бы мне это ни стоило! — вытерев слезы, сказала Миранда.
Подъехав к дому Габриелы, Рикардо увидел, как один из телохранителей Аурелио запихнул в машину Диего и включил мотор.
— Стой, стой! — закричал Рикардо, но машина уже скрылась за поворотом.
Поначалу он хотел помчаться вдогонку, но потом решил позвонить в полицию. Войдя в дом Габриелы и увидев там Артуро, Рикардо рассказал ему о происшествии, свидетелем которого стал.
— Они хотят заманить меня в ловушку, — сказал Артуро. — Но я опережу их! Я поеду к Аурелио, не дожидаясь приглашения.
— Один ты не поедешь, — заявил Рикардо. — Поедем вместе.
— Ты лучше побудь с Габриелой. Видишь, на ней лица нет. — Он привычным жестом поправил под пиджаком револьвер и быстро направился к выходу.
— Нет, я не пущу тебя одного! — закричала Габриела и помчалась вслед за Артуро.
Рикардо ничего не оставалось, как последовать за ней.
Заметив у дома Аурелио ту самую машину, на которой увезли Диего, Артуро прокрался незамеченным через черный ход и вскоре предстал перед хозяином дома.
— Где Диего? — направив на Аурелио револьвер, грозно спросил он. — Если с головы мальчика упадет хоть одна волосинка, я уложу тебя на месте.
— Я здесь, Артуро! — выбежал из соседней комнаты Диего.
Воспользовавшись тем, что Артуро обернулся на голос мальчика, Аурелио выбил из его руки револьвер и, быстро взяв со стола свой, приставил его к груди Артуро.
—Нет, это я уложу тебя!
Подоспевший охранник надел на Артуро наручники.
И тут в комнату ворвались Габриела и Рикардо.
—Отпусти его! — закричала Габриела.
—Нет, никто из вас не уйдет отсюда живым! — расхохотался Аурелио. — Или возможен вариант: Я сохраню жизнь тебе, Габи. Ты можешь пригодиться мне как заложница, если в этом возникнет необходимость.
Охранники тем временем уже заковывали в наручники и ее, и Рикардо. Артуро же, оставленный на секунду без внимания, дал знак Диего: «Беги!» Мальчик выскользнул из помещения, никем не замеченный.
Его звонок раздался в помещении как раз в тот момент, когда Миранда собралась идти к Бейби, чтобы уговорить его сдаться.
— Подожди, — остановил ее Демо. — Аурелио захватил в заложники Артуро, Рикардо и Габриелу. Мы выезжаем на место, а ты поезжай к Бейби: у него есть хороший шанс реабилитировать себя, остановив возможное кровопролитие.
Чуть больше часа прошло с тех пор, как Миранда оставила сына с Марисоль, но за это короткое время успело произойти многое.
Во-первых, туда явился Игор и сказал, что операция «Кинг-Конг» с треском провалилась: и поставщики и покупатели были арестованы при передаче «товара» из рук в руки.
— Ты понимаешь, что это означает? — волнуясь, говорил Игор. — Это означает, что и наш босс, и все мы — на крючке у легавых. Я потому и пошел к тебе, а не к боссу, что хочу как можно скорее унести ноги. У тебя есть окно на границе. Собирайся! Мы должны выбраться отсюда, пока нас не накрыли.
— Замолчи, подонок, или я тебя сам пристрелю! — оскалился на него Бейби. — Надо срочно известить об этом Аурелио.
—Ты — самоубийца! — воскликнул Игор.
—Заткнись, гад! — Бейби стал набирать номер Аурелио, но телефон отвечал короткими гудками.
Все это время Марисоль с ужасом смотрела на Бейби, не имея сил вымолвить хоть слово.
— Черт! Занято! — выругался Бейби и обернулся к Марисоль. — Сейчас Игор отвезет тебя в надежное место, и ты будешь ждать там моего сигнала. Как только все утрясется, я приеду за тобой.
— Объясни, что все это значит? — наконец смогла произнести Марисоль.
— А то, что твой братец говорил сущую правду! — зло усмехнулся Бейби. — Тебе не повезло: ты полюбила преступника.
— Нет, я отказываюсь в это верить! — заголосила Марисоль.
—Ну, перестань, — принялся успокаивать ее Бейби. — Я не виноват, что обстоятельства сделали меня таким. Мать с рождения отдала меня в приют, а отца я вообще никогда не видел и даже не знаю, кто он. Меня втянули в банду, когда я был совсем несмышленышем. А дальше все покатилось само собой. Но вот я встретил тебя. И впервые пожалел о своей загубленной жизни. Я понял, что невольно загубил и твою жизнь, потому что ты тоже меня полюбила. Не знаю, что будет дальше, но прошу: не спеши от меня отказаться. Возможно, мы еще сможем быть счастливыми.
Он крепко обнял Марисоль, поцеловал ее в губы и, зажмурившись, легонько оттолкнул от себя,
—Игор, отвези ее в тот санаторий... Ну, ты знаешь, что я имею в виду! И следи, чтоб никакой гад ее не обидел. Там переждете смутное время, а потом я за вами приеду.
Оставшись один, Бейби снова стал набирать номер Аурелио, но ему помешала Миранда.
— Сынок, — обхватив его обеими руками, причитала она. — Я все знаю о тебе. И в полиции это знают. Прости меня, ради Бога. Я одна виновата в том, что с тобой случилось. Это я лишила тебя и матери, и отца. Ты стрелял в Артуро, а ведь он — твой отец!.. — сказав это, она буквально захлебнулась слезами.
— Да, это убийственная новость, — высвободившись из ее обессилевших рук, молвил Бейби. — И ты еще просишь у меня прощения? Ты, которая позволила, чтоб мы с... с Гонсалесом на твоих глазах превратились в злейших врагов?! Чего ты добивалась своим молчанием? Тебе интересно было узнать, кто из нас первый пустит в ход оружие? Ну вот, узнала: первым выстрелил я. Теперь как, счастлива? Или тебе хотелось, чтоб все было наоборот — чтоб Гонсалес продырявил мне башку?
— Перестань! — из последних сил выкрикнула Миранда. — Сейчас не время для упреков: твой отец попал в лапы к Аурелио Линаресу, который намерен его убить. Я умоляю тебя: пойди к Линаресу и уговори его пощадить Артуро.
— Ах вот оно что! — криво усмехнулся Бейби. — Теперь я понял, чем вызваны твои внезапные откровения и слезы. Тебе дорог Артуро! А меня ты не боишься послать в логово к Линаресу?!
— Сынок, он тебя не тронет. Ты его хорошо знаешь и можешь придумать, как избежать трагедии. Если ты спасешь Артуро и остальных заложников, тебе многое простится. Ты сможешь жениться на Марисоль.
— Не трогай Марисоль! — как ужаленный вскрикнул Бейби. — Не смей произносить это имя! Ты мизинца ее не стоишь!
Он проверил, заряжен ли револьвер, и, оттолкнув мать, направился к выходу.
— Сынок, куда ты? — закричала ему вслед Миранда.
— К Гонсалесу. Теперь у меня появилась еще более веская причина пустить ему пулю в лоб!
— Нет! Не-е-ет! — Миранда попыталась догнать сына, но, запнувшись о ступеньку, упала.
Подняться на ноги ей помогла Марисоль, которая, словно очнувшись по дороге, выпрыгнула на ходу из машины и вернулась к Бейби.
— Пойдем к нему! — потащила ее за руку Миранда. — Только ты можешь остановить его!
— Что с ним? — спрашивала Марисоль, но Миранда не отвечала, а лишь твердила: «Пойдем! Может, мы успеем...»

Глава 61

Дом Аурелио был окружен полицейскими в считанные минуты, и, когда Лопес произнес в мегафон: «Сдавайтесь! Вы окружены! Сопротивление бесполезно!» — все пленные были еще живы.
—Сволочи! — выругался Аурелио.
— Что будем делать, босс? — спросил один из охранников.
— Торговаться! — ответил тот. — А если они не захотят выполнить все наши условия, то будем убивать заложников по одному. — Вон их у нас сколько! — осклабился он в нервной ухмылке.
Требование Линареса было обычным для подобных случаев: беспрепятственный проезд до аэропорта, а затем такой же беспрепятственный вылет в Колумбию на индивидуальном самолете. Лопес эти условия принял, но попросил некоторой отсрочки, для того чтобы договориться с властями и авиакомпанией.
Наступили тягостные минуты ожидания.
Тем временем телевидение передало сообщение о том, что наркоделец Аурелио Линарес захватил в плен заложников: Артуро Гонсалеса, Рикардо Линареса и Габриелу Грубер.
Услышав это, Сара тотчас же помчалась к Аурелио крича на ходу: «Предатель! Убийца! Не позволю!»
Полицейский, стоявший на посту у черного хода, преградил ей дорогу, но она, одержимая безумной силой, оттолкнула его и прорвалась в дом. Остановить ее можно было только выстрелом, но полицейский не мог этого допустить.
— Я убью тебя, Аурелио Линарес! — крикнула она, обеими руками стараясь удержать револьвер так, чтобы под прицел попал Аурелио, а не кто-либо другой. Но руки не слушались ее — они буквально ходили ходуном. Охранники сразу поняли, что Сару трясет жестокая лихорадка, и спокойно, без каких-либо усилий отобрали у нее оружие.
— Что, не получилось? — расхохотался ей в лицо Аурелио. — Да, убить взрослого человека непросто. Это тебе не младенец Рикардито, которого ты отправила на тот свет собственными руками!
— Сволочь! Предатель! — злобно сверкнув глазами, бросила Сара.
— Что это значит? Объясни! — закричал на нее Рикардо.
— А то, что твоя женушка, — сказал Аурелио, — вот эта безутешная, обезумевшая от горя мамаша, сама убила вашего сына!
— Ты врешь, подлец! — воскликнул Рикардо.
— Нет, не вру. У меня есть доказательство — официальное заключение эксперта о насильственной смерти Рикардито. Мне пришлось выкупить эту бумагу за огромные деньги, чтоб твоя благоверная избежала тюрьмы. Потом я заботливо упрятал ее в психушку, чтобы она ненароком еще кого-нибудь не прикончила.
— Сара, это... правда? — глухим от волнения голосом вымолвил Рикардо.
— Да, — потупив взор, ответила она, но уже в следущее мгновение истошно завопила: — Ненавижу! Ненавижу всех вас! А тебя, Рикардо, больше всех! Аурелио, пристрели его, сделай милость! Пусть он не смотрит на меня так. Слышишь, Аурелио, пристрели его немедленно!
— Кого тут требуется пристрелить? — спросил неожиданно появившийся Бейби, выразительно помахивая револьвером.
— Зачем ты пришел? — с досадой бросил Аурелио. — Тут самое пекло. И как тебе удалось сюда пробраться?
— Пришлось кой-кого обезвредить, — улыбнулся Бейби.
— Мразь! — вырвалось у Артуро. — И почему я не прикончил тебя раньше?
— Я предоставляю тебе такую возможность сейчас. — Он подошел к Артуро и стал снимать с него наручники.
—Что ты делаешь? С ума спятил! — крикнул Аурелио, но Бейби словно не слышал его. — Остановите этого сумасшедшего! — приказал Аурелио охране.
Артуро, воспользовавшись несогласованностью в действиях бандитов, резким ударом отбросил от себя охранника и метнулся к выходу.
— Стой! — закричали одновременно Аурелио и Бейби, вскинув для выстрела оружие.
— Артуро, берегись! — прозвучал отчаянный голос Габриелы, заглушённый двумя выстрелами: в тот момент, когда Аурелио нажал на спусковой крючок, Бейби выстрелил в своего босса.
Присутствующие не сразу поняли, что Артуро остался цел, а Аурелио упал замертво.
—Всем стоять на своих местах! — властно скомандовал Бейби. — Теперь я — ваш босс, — сказал он охранникам. — Я возьму с собой вот этого, — он кивнул на Артуро, — и пойду на переговоры с полицией. А вы тут не вздумайте дурить! Дожидайтесь моего сигнала.
— Что ты задумал, Бейби? — спросил один из охранников.
— Молчать! — обернулся на него новоиспеченный босс. — Охраняйте оставшихся. Если хоть на ком-нибудь из них будет маленькая царапина, я сам перестреляю вас, как шелудивых псов.
Пока бандиты выясняли отношения, Сара успела проскользнуть в ту дверь, что вела в соседнюю комнату, а оттуда — к черному ходу.
—Пойдем, — приставив револьвер к спине Артуро, сказал Бейби. — Шагай, шагай!
Между тем Лопес, встревоженный прогремевшими выстрелами, предпринимал последние приготовления к штурму здания. Артуро, понимая, что теперь Лопес, скорее всего, изменит тактику, попытался отвлечь внимание Бейби и по возможности потянуть время. А кроме того, он вовсе не был уверен, что Бейби действительно пойдет на переговоры с полицией, прикрываясь им как щитом. «Кажется, этот подонок задумал для меня какую-то изуверскую казнь», — рассудил Артуро.
— Хочешь взять реванш за неудавшееся убийство? — спросил он Бейби. — Тебе давно хотелось видеть меня среди покойников. Ведь это ты стрелял в меня и еще раньше пытался сбить машиной?
— Да, я, — ответил Бейби. — Не хочешь перекурить? — он указал взглядом на стоявшую в гостиной банкетку, предлагая Артуро присесть.
— Давай, — согласился Артуро. — Куда нам торопиться?
Бейби, вынув из пачки две сигареты, одну сунул в рот Артуро. Затем, щелкнув зажигалкой, дал прикурить своему пленнику и прикурил сам. Все это время он так пристально смотрел на Артуро, что у того мурашки забегали по коже.
—Не пойму, с чего у тебя такая особенная ненависть ко мне? — спросил Артуро. — Неужели из-за Миранды? Ты меня к ней ревнуешь?
Бейби ничего не ответил, только устало опустился на банкетку рядом с Артуро.
— Ну, что молчишь? — подхлестнул его тот.
— Нет, это была не ревность, — молвил в раздумье Бейби, — а, наверно, голос крови...
Горестная интонация, с какой были произнесены эти слова, немало удивила Артуро, и он внимательно посмотрел на Бейби. Еще больше поразился Гонсалес, когда увидел слезы в глазах этого дерзкого бандита.
— Не понимаешь, о чем речь? — с вызовом ответил на его взгляд Бейби. — Я тоже не понимал, отчего твоя персона не давала мне покоя. Да и ты всегда относился ко мне с необъяснимой пристрастностью: в чем-то подозревал...
— Как видишь, не ошибся. То была профессиональная интуиция сыщика.
— Вероятно. Однако, я думаю, что твой пристальный интерес ко мне объяснялся голосом крови.
— О чем ты, парень? Какой такой голос крови? — теряя терпение, спросил Артуро.
— А такой, что мы с тобой оказались самой что ни на есть кровной родней, — ответил Бейби. — Ты всегда упрекал Миранду за то, что она спуталась с малолеткой. Конечно, тебе и в голову не приходило, что я — ее сын!
—Сын? Сын Миранды — убийца?
—Да, представь себе. Но это еще не все. Как выяснилось, я еще и твой сын!
—Этого не может быть!
—Увы, это правда. Двадцать лет назад вы с Мирандой зачали меня, а потом ты ее бросил.
— Не говори о том, чего не знаешь. Она обиделась на меня и уехала из Каракаса. Потом появилась через год, но ни о каком сыне никогда не говорила.
— Да, она предпочла прятать меня — в отместку тебе.
— Но почему? Что за странный способ отмщения?
— Не знаю. Это ты спросишь как-нибудь у нее.
— А ты... знал об этом и молчал? И даже хотел меня убить?
— Мать призналась мне во всем только полчаса назад, когда над тобой опять нависла угроза смерти. Просила защитить тебя. Так что эта ее месть была адресована не столько тебе, сколько мне.
— Перестань... Миранда просто ожесточилась и запуталась. Ах, если б я знал!..
— Хочешь сказать, что я бы тогда не стал преступником?
— Бейби, прости меня, если можешь. Прости Миранду. Еще не поздно все исправить...
— Ну да, отсидеть полжизни в тюрьме, а потом выйти оттуда стариком и начинать все сначала! Ты мне это предлагаешь?
— То, что ты сделал сегодня, искупает многое. А если еще и придешь с повинной...
—Не уговаривай меня. Я — конченый человек.
— Нет! Я сделаю все, чтоб тебя спасти! — клятвенно произнес Артуро. — Теперь, когда я узнал, что у меня есть сын, да к тому же претерпевший столько страданий!.. Нет! Я расскажу на суде, что сам виноват во всех твоих несчастьях, и пусть судят меня, но не тебя!
— Ладно... Отец... — вымолвил Бейби, и горькие слезы опять проступили в его глазах. — Пойдем отсюда. Кажется, твои приятели нас уже штурмуют.
Бейби рассудил верно: полицейские приступили к штурму. Но неожиданная заминка остановила их продвижение. Едва войдя в дом, они наткнулись на Сару, которая пыталась покинуть его незамеченной. Лопес на время приостановил операцию и расспросил Сару о том, что происходит внутри.
Когда Линда Миранда услышала, что Бейби куда-то увел Артуро, угрожая ему револьвером, она выхватила из рук Лопеса мегафон и закричала: «Бейби. сынок, остановись! Не убивай своего отца! Умоляю тебя!»
—Это Миранда, — сказал Артуро сыну. — Не заставляй ее мучиться. Пойдем освободим заложников и разоружим охрану. Это компенсирует все твои прошлые грехи и ни о какой тюрьме не будет даже речи.
—Пойдем, — тяжело вздохнув, согласился Бейби. — Только ты не знаешь, сколько покойников на моем счету...
Вернувшись в комнату, где находились заложники, Бейби приказал охранникам сложить оружие и сдаться.
—Силы не равны. Штурм дома уже начался. Не стоит вам, ребята, брать на себя лишнюю кровь. Сдаемся.
Проследив за исполнением своего приказа, он велел охранникам выходить с поднятыми вверх руками. А Рикардо и Габриеле посоветовал на всякий случай оставаться на месте, пока все не закончится.
На крыльцо парадного входа Бейби ступил последним из всех бандитов. На полшага впереди него шел Артуро — все еще закованный в наручники.
— Не стреляйте! — крикнул он коллегам. — Бейби нас всех освободил.
— Бросай оружие! — приказал Лопес Бейби, но тот не спешил выполнять его приказ.
Окинув взглядом собравшуюся внизу толпу, он прежде всего увидел напряженное ожидание в заплаканных глазах Марисоль, затем в поле его зрения попала мать, повторявшая исступленно: «Бейби! Сынок!», и лишь после этого рассмотрел добрый десяток стволов, держащих его под прицелом.
— Марисоль, мама, простите меня, — произнес он глухо, но в тишине его слова прозвучали неожиданно громко.
— Бейби, сынок! — истошно завопила Миранда, сердцем почувствовав что-то неладное. — Брось револьвер!..
— Прости, отец, я ухожу, — шепнул Бейби Артуро и направил ствол револьвера себе в сердце. В то же мгновение Артуро метнулся к нему и наручниками выбил оружие из рук Бейби. Но полицейские, находившиеся в отдалении, не поняли, что произошло на верхней ступеньке парадной лестницы. Им показалось, будто Бейби собирался выстрелить в Артуро. Многие из них в ту же секунду нажали на спусковые крючки. Несколько пуль одновременно достигли Бейби, а одна из них слегка задела Артуро.
— Сынок! — бросился он к истекающему кровью Бейби, но было уже поздно.