Глава 22
- Как я рада, что вы с маэстро наконец объяснились! Теперь, надеюсь,
ничто не может помешать вашей свадьбе.
- Ты слишком спешишь, Рита.
- Разве? Виктор двадцать лет ждет твоего "да"
- Я уже сказала ему о своем согласии. Но мне еще надо уговорить его
вернуться на фабрику.
- Ох, Мария, ты неисправима!
- Не сердись. Работа меня всегда спасала. А сейчас она помогает
отвлечься от мыслей о папе и как-то примириться с утратой.
Мария действительно не хотела торопить события, но не потому, что
сомневалась в своей любви к Виктору. Счастье обрушилось на нее одновременно
с горем, и она не была готова ни к тому, ни к другому. Надо было хоть
немного отойти от пережитых потрясений, а также по возможности исправить
прежние ошибки. Она предложила Виктору снова заняться делами на фабрике - и
неожиданно получила решительный отказ.
- Но почему, Виктор?!
- Я уже немало сил вложил в собственное дело и хочу его продолжить.
Магазин почти готов к открытию.
- Ты открываешь его вместе с Кармен. Не в ней ли истинная причина
отказа?
- Ты не должна сомневаться во мне. Ты - единственная женщина, которую я
люблю и буду любить всю жизнь.
- Если это правда, то вернись на фабрику.
- Мария, это уже недозволенный прием. Почему ты не хочешь меня понять?
- Потому что я хочу услышать от тебя только одно: что ты будешь
работать вместе со мной, а не с Кармен.
- Ну тогда нам просто не стоит продолжать разговор. Ох, как ругала Рита
свою подругу после ухода Виктора!
- Неужели так трудно понять, - говорила она, - что человек хочет
самостоятельности? К тому же, мужчина, собравшийся жениться на деловой,
преуспевающей женщине. Извини, но ты опять впадаешь в свой давний грех:
диктат и невнимание по отношению к самым близким, любимым.
- Я сейчас же пойду к нему и попрошу прощения.
Но визит к Виктору пришлось отложить, потому что приехал Артуро.
Он изложил свой проект, и Мария, конечно же, обрадовалась возможному
выходу на европейский рынок. Вдохновленный таким началом, Артуро продолжил:
- Но это еще не все. Чтобы на равных конкурировать с лучшими
модельерами Европы, нужен, к сожалению, не только талант, но и
соответствующее положение в обществе, Я дам тебе фамилию, богатство, все,
что имею. Стань моей женой, Мария!
- Это невозможно. Я очень тебе благодарна, но люблю я... другого
человека.
- Виктора Карено?
- Да, Виктора.
- Он не заметен рядом с тобой.
- Артуро!..
- Нет уж, дай мне сказать то, чего ты или не видишь, или из упрямства
не хочешь замечать. Столько лет этот Карено довольствовался жизнью в твоей
тени. Он - дон Никто. А неравенство всегда обречено. Если ты спокойно все
обдумаешь, то и сама придешь к такому же выводу. Я буду ждать твоего ответа,
Мария!
Виктор появился в офисе угрюмым и раздраженным. "Слава Богу, он не похож
на счастливого влюбленного!" - обрадовалась Кармен и сразу же принялась
показывать все, что за эти дни успели сделать дизайнеры.
- По-моему, у нас красивее, чем в салоне мод у Марии.
- Обязательно сравнивать?
- А почему бы и нет?
- Это наш магазин, о нем и следует думать.
- Как хорошо звучит слово "наш"!
- Но он и есть наш. Мы вложили в него все свои сбережения.
- Твои, Виктор. Я вложила только труд.
- И свой энтузиазм, и умение делать хорошие модели.
- Нет, главная моя работа еще не началась. Вот когда мы продадим эти
модели...
- Кармен, я хочу поговорить с тобой о другом.
- О Марии?
- Да. Я должен тебе сказать...
- Нет-нет, не говори, не лишай меня надежды! Идем, я покажу тебе
модели.
Лаура упросила мать отпустить ее в город вместе с Ивон, которая
по-прежнему была у Лорены в доверии.
- Давай заглянем в это кафе. Хосе Игнасио здесь часто бывает.
- Ох, Лаура, зря ты это затеяла!
- Видишь, я не ошиблась: он там, с Луисом.
- Не подходи к нему! - вырвалось у Ивон, но Лаура уже ничего не
слышала.
- Мне надо поговорить с тобой, Хосе Игнасио. ,
- А мне - не надо. Я не хочу тебя видеть.
- Хосе Игнасио, я должна сказать...
- Меня не интересует, что ты скажешь. Пойдем, Луис.
- Мне лучше идти одному. А ты не хами. Выслушай Лауру. Наверно, у нее
что-то важное.
- Ну хорошо. Что ты мне можешь сказать? Что ты не похожа на свою мать?
Что мой дедушка умер не по ее вине?
- Нет, я только хотела сказать, что люблю тебя. Наша любовь не может
так кончиться. Вспомни, как ты клялся!
- А теперь не хочу тебя знать.
- Не верю.
- Мне вообще не нравятся долгие знакомства. И от тебя я получил, что
хотел.
- Замолчи! - Лаура бросилась вон из кафе.
- Ты был отвратителен! Догони ее и попроси прощения.
- А ты ничего не понял, Луис! Я действительно любил ее, может быть, и
сейчас еще люблю. Но я сделаю все, чтобы забыть Лауру. Семья дель Вильяр и
так принесла нам достаточно горя.
А тем временем Лаура бежала по улице, не разбирая дороги, не вытирая
слез. Ивон догнала ее и повезла домой.
Но, видно, такой уж это был день, что неприятности сыпались на Лауру
одна за другой. Удивленная столь скорым возвращением дочери, Лорена пошла
выяснить, не случилось ли чего. Но увидев рыдающую Лауру, остановилась в
оцепенении.
- Он не мог настолько измениться! Он любит меня!
- Но ты же сама слышала: он сказал, что и знать тебя не хочет!
- Лжет! А на самом деле - любит. У меня есть доказательство. - Между
нами было то, что случается только по любви!
- Ты... была с ним близка?
- Да! И могу утверждать, что он испытывал те же чувства, что и я.
- Ах ты дрянь! Дрянь! - Лорена хлестала дочь по щекам и не могла
остановиться. - Этот ублюдок надругался над тобой! Проклинаю его! Проклинаю!
Ивон, не желая навлечь гнев и на себя - от разъяренной Лорены можно было
ожидать всякого, - поспешно покинула дом подруги.
На шум прибежал Альберто. Случившееся не укладывалось у него в голове.
- Я верил Хосе Игнасио. Думал, что он тебя уважает.
- Ты хоть теперь-то можешь понять, - продолжала неистовствовать
Лорена, - что это осознанная месть?! Сын Марии Лопес отомстил за мать! Он
опозорил Лауру!
- Неправда! Хосе Игнасио меня любит и мстить никому не хотел.
- И ты еще осмеливаешься защищать его?!
- Я с ним поговорю, - вмешался Альберто, - и он поступит благородно.
- Что ты сказал?.. Ты хочешь, чтобы этот негодяй стал мужем моей
дочери?.. - Лорена буквально задыхалась от возмущения. - Нет, лучше я убью
его! Пусть я сяду в тюрьму!
- Довольно истерики! - терпение Альберто было на пределе. - Надо все
спокойно обдумать.
- Что тут думать! Никто не должен узнать об этом позоре! Даже отец и
Флоренсия! А Лауру надо как можно скорее выдать замуж. За человека нашего
сословия.
- Нет, мама. Я не выйду замуж ни за кого, кроме Хосе Игнасио!
Неприятности преследовали в тот день и Хосе Игнасио. Педро с тремя
дружками подкараулили его возле дома и жестоко избили. Весь в крови, без
сознания, лежал он во дворе у фонтана, пока Насария случайно не обнаружила
его.
- Господи, ты взял к себе отца, не лишай же меня сына! - молила Мария.
- К счастью, переломов нет. Сейчас он спит после укола, - незаменимый,
всегда готовый прийти на помощь Фернандо и на сей раз оказался рядом.
Когда тревога за жизнь сына прошла, Марию охватил новый ужас: наверняка
Хосе Игнасио ввязался в драку из-за того, что кто-то опять назвал его
незаконнорожденным. Сколько же это будет продолжаться! Неужели бедный
мальчик всю жизнь вынужден расплачиваться за ошибку матери? Сегодня все
обошлось, но кто знает, чем может закончиться следующая драка!
- Нет, мама, ты зря беспокоишься, дело совсем не в этом. Просто Педро
напал на меня с тремя типами.
- Но из-за чего?
- Я первый ударил его на вечере.
- Ты?..
- Я иначе не мог... Он хотел изнасиловать... Лауру.
- Лауру? Опять Лаура? Ты с нею встречаешься?
- Нет. Теперь - нет! После смерти дедушки я поклялся, что больше
никогда не буду с ней видеться.
- Ты уверял меня, что с этим давно все покончено.
- Я пытался, но не смог. Я был слишком влюблен в нее.
- Как же мне убедить тебя, что ты не можешь ее любить.
- Теперь я это понял. После того, что сделала ее мать в больнице, Лаура
перестала для меня существовать. Поверь мне, мама!
- Я верю, верю, сынок.
Только на следующий день Марии удалось выбраться к Виктору. Как давно не
была она в этом дорогом, незабываемом дворике! В трудное время он стал для
нее домом - единственным на всей земле, потому что даже к отцу она тогда не
посмела бы возвратиться. Многое с тех пор изменилось в ее жизни, а дворик
остался таким же приветливым, готовым всегда поделиться своим теплом.
- Мария! Какая приятная неожиданность, - донья Мати растерялась от
радости. - Виктор, иди сюда, у нас гостья.
- Я пришла поговорить с тобой, Виктор.
- Сейчас приготовлю всем кофейку, - засуетилась донья Мати.
- Будешь настаивать, чтобы я работал на твоей фабрике?
- Нет! Нет! Я пришла сказать, что люблю тебя. И для меня не важно, что
ты будешь работать в одном магазине с Кармен.
- Невероятно!
- Ты прости меня за вчерашнее. Я была глухой к твоим доводам. Мне так
хотелось, чтобы мы опять работали вместе! Но теперь я все поняла и уважаю
твое право идти своей дорогой, ни от кого не зависеть.
Долгий, нежный поцелуй положил конец и этой, может быть, последней их
размолвке. Во всяком случае, оба они - и Мария, и Виктор - были уверены в
тот момент, что никакие препятствия не смогут уже помешать их любви.
Пожалуй, еще со времен наивной юности Мария не испытывала такой ровной,
устойчивой радости, которая возникает только от полноты жизни. Горечь
недавней утраты еще давала о себе знать, отзываясь болью в сердце, но отца
не вернуть, а в остальном все налаживалось как нельзя лучше. Хосе Игнасио
поправлялся. Виктор, преображенный открывшимся счастьем, все больше изумлял,
восхищал Марию: она и не знала, как он красив, умен, талантлив, не
догадывалась, насколько он нежен и ласков. На этом фоне и работа спорилась:
новая коллекция была почти готова к показу. Даже безобразная сцена, которую
устроил Артуро, не смогла омрачить настроение Марии. Хотя, надо сказать,
несдержанность Артуро ее немало удивила.
Они столкнулись в доме Марии. Фернандо пришел навестить больного Хосс
Игнасио, Артуро же, не скрывая своих намерений, явился с огромным букетом
роз. Присутствие соперника, разумеется, не входило в его планы, и он пришел
в бешенство.
- Ты пользуешься любым поводом, чтобы очаровать Марию. Предатель! Ты
знал о моей любви, но это тебя не остановило, - набросился он на Фернандо.
- Неправда, - вступилась Мария, - Фернандо всегда относился к тебе с
уважением! Он говорил, что ты меня любишь, и чувствовал себя виноватым.
- Да, я не властен в своих чувствах, но я не навязываюсь с ними Марии.
Я бываю в этом доме как врач и как друг, не более.
- Складно у тебя получается! Лицемер! Но ты забыл, что я - опасный
соперник. Я не потерплю тебя рядом с Марией, - совсем обезумев, он бросился
на Фернандо с кулаками.
- Артуро, остановись! - Мария не знала, что делать. - Ты считаешь
нормальным устраивать подобные сцены в моем кабинете?
- Прости, Мария. Это от отчаяния.
- И не смей оскорблять Фернандо: он - мой друг.
- Так ты выбираешь его?!
- Нет, Артуро, ни его, ни тебя. Ты отлично знаешь, что я люблю Виктора.
- Мария, и не надейся, я так легко не сдамся. Буду бороться и получу
тебя, любой ценой,
Кармен, увидев Виктора вместе с Марией, потребовала объяснить, что все
это значит.
- То, что мы с Марией помирились, - отвечал Виктор.
- Но!..
- Ты же сама не хотела меня выслушать. Каждый раз, когда я пытался об
этом сказать, ты переключала меня на другую тему или просила не лишать тебя
иллюзий.
- Я и подумать не могла, насколько все серьезно!
- Мы с Марией убедились, что разлука причиняла нам только боль. Мы
любим друг друга...
Да, в жизни много разочарований, страданий. Но все проходит. Разве
втолкуешь это молодым? Вот дуреха Ирис - пыталась покончить с собой из-за
несчастной любви. Хорошо хоть вовремя спохватились и успели промыть желудок!
- Глупая девчонка! Ее любовь к Виктору - это же смешно! - возмущался
Роман.
- Не скажи. Одно время я думала, что она Виктору нравится, - призналась
Мария.
- Неужели ты всерьез ревновала?
- Да, представь себе. Поэтому я всегда буду благодарна Ирис: она
помогла мне понять, что я люблю Виктора.
Говоря это, Мария не предполагала, что вскоре и ей доведется принять
участие в судьбе Ирис. Об этом не прямо, но все же попросила Альмира:
- Я уже не могу придумать, к кому обратиться. Рене только ругается,
говорит, что я плохая мать. Наверно, он прав. Ирис совсем меня не признает.
Считает чуть ли не своей соперницей: она знает, что когда-то я была влюблена
в Виктора. У нее ужасный характер! Ей может взбрести в голову все что
угодно. Это ж надо было додуматься - пробраться ночью к Виктору в спальню и
предлагать себя! Я не знаю, куда деваться от позора! Когда же Виктор ее
отчитал и выставил за дверь, приняла эти таблетки. А что может случиться в
следующий раз? Ведь она продолжает твердить, что добьется ответной любви!
- Я поговорю с ней. Попробую объяснить, что любовь - это от Бога. Как
жизнь. Как смерть. Любви можно желать, но нельзя требовать. Ни от кого!
- Спасибо, Мария. Может тебе удастся ее вразумить.
- Может быть, стоит увезти ее куда-нибудь на время? Отправить ее к
родственникам в провинцию?
- С ее-то характером? Нет, мы ни минуты не сможем быть спокойными.
- Ну, тогда... она могла бы пожить у меня.
- У тебя? Правда, Мария?
- Конечно. Хотя Виктор и приходит ко мне, но это не то же самое, что
весь день глазеть на него из окна.
- Разумеется. Однако надо ж еще уговорить ее!
- Я уверена, она согласится,
- Да услышит тебя Господь! Я стольким тебе обязана, Мария! И домом, и
работой. А теперь еще и спокойствием дочери.
Черные дни наступили для Альберто Ривера - дель Вильяр. Лорена,
расстроенная тем, что случилось с Лаурой, вымещала свое раздражение на нем,
дерзила, как никогда прежде.
- Если так будет продолжаться, то мое терпение скоро лопнет. Я и сейчас
не держу тебя. Можешь уходить к своему любовнику, - заявил Альберто.
А тут еще Ивон проговорилась Лауре, что тоже была близка с Хосе Игнасио.
- Ах, Лаура, забудь о нем думать! Ты такая наивная! Не знаешь, что Хосе
Игнасио так поступает со всеми богатыми девчонками, которым нравится.
- А ты откуда знаешь?
- Да уж знаю. У меня с ним было то же, что и у тебя.
- Не верю! Ты все врешь! Он не мог этого сделать! Он меня любит!
- Я вру?! Ну так спроси его об этом сама. Пусть он тебе расскажет все в
деталях.
Ивон, конечно же, не предполагала, что Лаура и в самом деле очертя
голову побежит к Хосе Игнасио. Запыхавшаяся, она буквально ворвалась в дом
Марии Лопес:
- Мне надо повидать Хосе Игнасио.
- Он сейчас спустится.
Хосе Игнасио еще не совсем оправился от болезни, но Лаура даже не,
обратила внимания на его синяки и ссадины.
- Это верно, что Ивон была твоей? Ответь мне!
- Да, верно.
- Негодяй! А я поверила в твою любовь!
- Ты сама хотела, я тебя не заставлял.
- Какой же ты все-таки подлец! Обманул меня, сказал, что любишь, а сам
всего лишь хотел позабавиться.
- Ты ошибаешься: я хотел отомстить! Я ненавижу семью дель Вильяр!
- И я теперь ненавижу тебя. И всю жизнь буду ненавидеть!
Лаура, едва сдерживая слезы, выбежала вон. А к Хосе Игнасио подошла
Рита:
- Прости, я случайно услышала твои последние слова. Не слишком ли ты
был жесток с нею?
- Я должен покончить с этим раз и навсегда. Я обещал маме.
- Господи! Как беспощадно обошлась с вами судьба! И почему так
случилось, что судьба свела именно вас и именно вы полюбили друг друга!
Вернувшись домой, Лаура заперлась в своей комнате и не выходила оттуда
целый день. Но к завтраку спустилась собранная, подтянутая, только слишком
бледная.
- Что я вижу? - встретила ее Лорена. - Королева проголодалась?
- Королева прозрела.
- Это сюрприз. Не хочешь ли ты убедить нас, что больше не будешь
страдать из-за этого незаконнорожденного?
- Не стану я никого убеждать. Просто ты оказалась права, мама: Хосе
Игнасио хотел отомстить.
Можно было ожидать, что теперь Лорена станет уделять дочери еще больше
внимания, чтобы окончательно отвлечь ее от дурных мыслей. Но произошло
обратное: Лорене за эти дни так наскучила роль сторожа, что она, не
слишком-то веря Лауре, все же обрадовалась этой передышке. Тут же позвонила
Маурисио, и тот не замедлил явиться.
- Ты такая красивая! Куда поедем?
- Я слишком устала. Хочу на море.
Именно в этот момент вернулся с работы Альберто.
- Все! Больше я терпеть не намерен. Сейчас же убирайся вон из этого
дома!
- Что за глупые шутки?
- Я не шучу. Забирай свои вещи. Но это все, что ты получишь. Твои
кредитные карточки уже недействительны. Использовать их ты не сможешь. Пусть
молодой человек теперь тебя содержит!
- Негодяй! Пойдем отсюда, Маурисио.
- Извини, Лорена... Мне кажется, ты должна помириться с мужем.
- Что ты сказал?
- Мне не на что тебя содержать. Извини. До свидания. В отчаянии Лорена
бросилась к отцу, надеясь пожить какое-то время у него. Но дон Густаво был
непреклонен:
- Ты сама во всем виновата. Иди к Альберто и проси у него прощения.
- Он первый мне изменил!
- Но он все-таки предпочел остаться с тобой и с Лаурой. А чем ты
ответила на его желание спасти брак? Ты подумала о Лауре? Вот уже двадцать
лет ты только и делаешь, что разрушаешь жизнь близких тебе людей - брата,
мужа, дочери и мою.
- А твоя здесь при чем?
- Ах, Лорена, разве я могу быть счастлив, видя, как мается Хуан Карлос
и все вы?!
От отца Лорена пошла к Флоренсии, но и там для нее не нашлось поддержки
и приюта. Проклиная всех и вся, она поплелась обратно домой.
- Можешь остаться, но при условии, что будешь уважать этот дом и
заниматься дочерью. Ты нужна ей, особенно сейчас. Но не надейся воскресить
мою любовь, она умерла.
Перемирие, однако, никому облегчения не принесло. Общие обеды и ужины
проходили в тягостном молчании. Каждый старался побыстрее уйти в свою
комнату.
Лауре не хотелось общаться ни с подругами, ни с матерью, ни даже с
отцом. Отныне только дед стал для нее отрадой - дед, который все поймет и
простит. Как-то он спросил о Хосе Игнасио, и Лаура не сдержалась, рассказала
все, что с нею произошло.
- Я поговорю с ним. Он к тебе вернется.
- Не делай этого, умоляю! Под нажимом мне ничего не надо. К тому же я
теперь и сама не хочу его видеть.
Забегала Ивон, сыпала, как всегда, новостями, пыталась вытащить Лауру
погулять, но та все чаще отказывалась, ссылаясь на недомогание, на тошноту.
- Слушай, а ты, случайно, не беременна?
Такая мысль не приходила Лауре в голову. Не дай Бог! Но отца тоже
беспокоила ее странная бледность:
- Мне кажется, ты нездорова. Дай-ка я тебя осмотрю.
Преодолевая страх, Лаура отправилась в клинику, но, разумеется, не в ту,
где работал отец. Анализы подтвердили ее худшие ожидания: она была
беременна.
- Когда вы наконец поженитесь? - полушутя-полусерьезно приставала к
подруге Рита. Слишком хорошо зная Марию и Виктора, она побаивалась, как бы
эти двое, чего доброго, не поссорились из-за пустяка и опять не разбежались
лет на двадцать.
"Может, со стороны и впрямь заметно, что оба они медлят, не признаваясь
в этом даже себе, - думала Мария. - Это в юности легко отважиться на брак, а
им, с их многолетней "одинокой свободой", не так-то и просто". Только
недавно Мария осознала, что Виктор - любимый, родной человек. Но Виктор -
муж? Звучит как нечто невообразимое.
С тех пор как Мария открыто заявила о любви к Виктору, возникли и
дополнительные, вовсе не предвиденные сложности: надо было разобраться в
отношениях с Фернандо и Ар-туро. Ей хотелось бы сохранить дружбу с обоими,
но пока выходило все наоборот.
Фернандо, и прежде-то не навязывавший Марии своего чувства, тоже
надеялся на продолжение их дружбы. Он сам заговорил об этом, когда Мария
предложила ему деньги за лечение отца и Хосе Игнасио-младшего.
- Не обижай меня, пожалуйста. Я ведь не только врач, но и друг. И
останусь им всегда, как бы ни менялась твоя жизнь.
Но ему с каждым днем все труднее становилось переступать порог дома, в
котором часто можно было встретить Виктора, буквально сиявшего от счастья.
Фернандо признался Марии, что не может больше оставаться ее семейным врачом.
Однако, помаявшись несколько дней в одиночестве, снова пришел к Марии,
потому что не видеть ее оказалось для него и вовсе невозможным. Выхода из
этой ситуации не было, приходилось только уповать на время.
В отличие от Фернандо, который страдал, и это было понятно, Артуро вел
себя просто возмутительно. Он беспрерывно звонил, посылал цветы и подарки,
сам являлся в дом незваным.
Видя в ответ лишь раздражение, переходил к откровенным угрозам:
- Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы убрать с дороги Виктора Карено.
Этот бедняк и неудачник не сможет получить Марию!
"Но нельзя же отказываться от старых друзей!" - думала Мария.
А Виктор все чаще ловил себя на странном чувстве раздвоенности - между
ощущением счастья, которое давала ему Мария, и боязнью, что это счастье
невозможно. Чем ближе был желанный предел: соединиться с Марией в браке, тем
больше мучили Виктора ревнивые сомнения. Ведь неизвестно, что ее связывало в
прошлом с Фернандо и Артуро.
Однажды он увидел на столе у Марии ожерелье, которое та собиралась, но
еще не успела отослать обратно Артуро. Дарственная надпись привела Виктора в
бешенство: "Вечно любящий тебя Артуро д'Анхиле". Никаких объяснений Марии он
не хотел слушать:
- Если ты привыкла к таким дорогим подаркам, то продолжай принимать их
и дальше: я никогда не смогу подарить тебе что-нибудь подобное!
Хорошо хоть работы перед открытием магазина было предостаточно, только и
ею Виктор занимался без прежнего удовольствия. Кармен, желая не упустить
шанса, старалась быть особенно внимательной и нежной, а донья Мати, узнав о
ссоре с Марией, просто не нашла слов от досады.
Какие-то невезучие у нее дети! Виктор всю жизнь мается по Марии, Хулия
вообще отбилась от дома, Германа угораздило влюбиться в сумасбродную Ирис, и
даже у Маркоса что-то не ладится с Перлитой.
Донья Мати так же, как и Перлита, да и все остальные, кроме Германа, не
знала, что Маркое тяжело, опасно болен. Он скрывал это, чтобы не огорчать
Перлиту, которая была на последнем месяце беременности. Тайком от нее Маркое
лечился, что требовало и времени, и денег. В конце концов, Перлита
заподозрила его в том, что он попросту бегает на свидания к другой и там же
тратит чуть ли не все деньги. Маркосу в свое оправдание пришлось сказать
донье Мати, что по вечерам он работает сверхурочно, поскольку квартира,
которую они снимают, стоит слишком дорого.
- Боже мой, какие вы, молодые, глупые! - у доньи Мати чуть-чуть отлегло
от сердца. - У нас же пустует комната, в которой жила Мария. Переселяйтесь
немедленно к нам!
Донья Мати спешно занялась ремонтом комнаты, мечтая о том, как будет
нянчить здесь внука или внучку. И - как беда не приходит одна, так и радости
обычно следуют друг за другом: не успели еще Маркое и Перлита переехать, как
в дверь отчего дома постучалась... Хулия!
Амелия, жена Пабло, догадалась, наконец, с кем изменяет ей супруг, и
самым банальным образом "застукала" любовников.
Хулия призналась, что уже пятнадцать лет любит Пабло, а он все это время
обещает развестись. Амелия потребовала немедленного развода, но Пабло стал
умолять ее не делать этого. И тогда что-то сломалось в Хулии. Жалкими и
ничтожными показались ей годы, проведенные с Пабло: обман, один сплошной
обман! Она решила вернуться домой, начать другую жизнь, в которой не будет
места лжи и лицемерию.
- Дочка, дорогая, я всегда знала, что ты когда-нибудь вернешься!
- Мамочка, прости меня! И ты, брат, прости, - обратилась Хулия к
Виктору.
Но тот был суров и непреклонен:
- Ты не можешь остаться в этом доме. Ты ушла из него, потому что
презирала нашу бедность. Хотела быть богатой, помнишь?
Больших трудов стоило донье Мати уговорить его сменить гнев на милость.
Но так или иначе - все улеглось, большая семья опять собралась вместе, и
донью Мати беспокоило теперь только мрачное настроение Виктора да непомерная
худоба Маркоса.
Рита не пришла в восторг от идеи Марии поселить у себя Ирис.
- Она будет причинять только неприятности. Придется мне за нею
специально присматривать.
- Не волнуйся, Ирис - хорошая девушка, я знаю, - отвечала Мария.
Она также попросила Хосе Игнасио уделять Ирис побольше внимания, брать с
собою в компании сверстников. Ирис ничего не имела против общества Хосе
Игнасио, кроме того, ей не терпелось показаться где-нибудь в новых платьях,
подаренных Марией. Друзьям же Хосе Игнасио понравилась эта веселая,
остроумная девушка, и они легко приняли ее в свой круг.
По вечерам Ирис допоздна занималась в своей комнате, особенно же увлек
ее реферат по литературе, который хотелось кому-то показать, услышать чье-то
авторитетное мнение. Ирис попробовала обсудить свое сочинение с Хосе
Игнасио, но тот отшутился: литература, увы, не та область, где он силен. И
тогда как-то само собою всплыло имя Германа. Ну конечно же, Герман! Старый
приятель, с которым они всегда любили поболтать о прочитанных книжках. И, не
сомневаясь ни минуты, Ирис стала набирать номер телефона Германа.
Рита, наблюдая за Ирис, радовалась, что ее опасения не оправдались.
Вообще в последнее время Рита ходила по дому загадочно-веселая, что-то
напевала, шутила. Марии она объяснила причину такого настроения: доктор
сказал Роману, что они теперь смогут иметь ребенка.
Лишь одну Ивон огорчило появление в доме Хосе Игнасио молодой красивой
девушки. Хосе Игнасио и так, похоже, избегал Ивон: когда ни позвонишь -
непременно ответят, что его нет дома. (А Хосе Игнасио и вправду просил не
звать его к телефону, если звонит Ивон.)
- Чернь всегда тянется к черни, - злословила Ивон в разговоре с
Лаурой. - Не исключено, что эта Ирис и Хосе Игнасио найдут общий язык.
Герман ломал голову, как помочь Маркосу, где раздобыть деньги на
лечение. Ведь теперь за квартиру платить не надо, и тайна Маркоса может
открыться. Герман знал, что Виктор все свои средства вложил в магазин,
который пока не дает прибыли. Если сказать о болезни брата Виктору, то он,
скорее всего, просто закроет дело, едва начав его. Маркое не мог допустить
такой жертвы со стороны Виктора.
"Только Мария может помочь", - решил Герман и не ошибся. Узнав, что
Маркое неизлечимо болен, Мария пообещала оплатить лечение в самой лучшей
клинике.
- Может, его удастся спасти. А Маркосу скажешь, что деньги заплатили
ваши должники или еще что-нибудь придумай.
Герман опять вернул Марию к мыслям о семье Виктора, о нем самом. Как же
трудно ему приходится всю жизнь! Неудивительно, что он стал таким
недоверчивым и взвинченным. Вот и приглашение на открытие магазина не
прислал, обиделся.
Но Виктор пришел сам, чтобы пригласить Марию на открытие. А точнее,
пришел, потому что больше не мог выносить этой размолвки.
- Прости меня. Я - дурак. Я пришел, чтобы сказать тебе, что я люблю
тебя, Мария, выходи за меня замуж!
- Я согласна! Когда?
- Что скажешь, если через месяц?
- Так скоро?
- Что касается меня, то я бы женился завтра же!
