заключительная часть..

«Ты наш любимый Мистер Икс! Должен показать себя на все сто!»

На «слепых» прослушиваниях с первых же нот ко мне повернулся Александр Борисович Градский. Ура, я мечтал именно об этом! Сердце подсказывало, что и Билан должен повернуться, академический вокал ему близок, ведь он окончил «Гнесинку». Так и случилось. Но я выбрал Градского. Александра Борисовича слушал и слушаю с раскрытым ртом, он не только уникальный музыкант, но и невероятный человек, порядочный и честный. А Дима на меня не обиделся, мы с ним замечательно общаемся по сей день.

Репертуар подбирал наставник. Когда Александр Борисович велел петь «Я люблю тебя, жизнь», я был в сомнениях, песня показалась возрастной. «Она станет твоей визитной карточкой», — уверенно сказал Градский и не ошибся.

Исполняю эту вещь на концертах, и молодые ее прекрасно принимают, это касается почти всех песен советских композиторов. Думаю, что наша эстрадная классика должна жить и в двадцать первом веке. Песни Бабаджаняна, Пахмутовой, Таривердиева всегда пою на бис, ни один помидор в меня пока не полетел. Наоборот, Иосиф Кобзон подошел и сказал приятные слова. И Александра Николаевна Пахмутова оценила: «Со времен Муслима Магомаева не слышала столь мощного исполнения «Мелодии». Я бы для этого мальчика что-нибудь написала».

Хотелось выиграть, но, положа руку на сердце, победа в «Голосе» была не главным. Мечтал, чтобы слушатели запомнили меня и начали узнавать с первой ноты. Если бы не повезло, не стал бы убегать со слезами на глазах или оскорблениями в адрес людей, которые дали мне возможность показать себя. Но и тех, у кого случались эмоциональные срывы, понимаю. Для творческого человека, особенно молодого, считающего, что он многое умеет, огромный стресс — не быть признанным, не получить подтверждения своему таланту. «Голос» — большое испытание, безумная эмоциональная ломка.

Когда Градский выбрал для нашего дуэта с незрячей участницей, певицей Патрицией Кургановой «Мелодию», я консультировался с Тамарой Синявской, как ее лучше исполнять. Магомаев посвящал эту песню жене. А мы решили, что в моем варианте это крик об утрате: страшно, если твоя любимая никогда не сможет тебя увидеть.

Градский оставил в проекте меня, надеясь на то, что кто-то из наставников «спасет» Патрицию. Но ей пришлось уйти. Сейчас я приглашаю ее во все свои концерты, недавно вместе в Витебске выступали с Президентским оркестром, наш дуэт живет. Но всегда стараюсь петь «Мелодию» в конце программы. Когда исполнил песню впервые, приходил в себя два дня — да, два дня хватался за сердце!

С Шарипом Умхановым мы остались друзьями несмотря на то, что наше сражение выиграл я. Шарип в Чечню не вернулся, успешно работает в Центре Григория Лепса, много гастролирует, мы время от времени встречаемся, обмениваемся новостями.

Я знаю — моя победа была абсолютно честной. Кол-центр, подсчитывающий голоса, независим от Первого канала. Кстати, собранные средства сразу же перечисляются в помощь тяжелобольным детям, в прошлом году это был фонд Константина Хабенского.

Наталья: Для меня «Голос» стал сплошной нервотрепкой. Думала: вот забеременею, буду книжки читать, гулять, есть и спать. Какое там! Тяжело заболел мой папа. Мне пришлось работать за двоих, ведь устроители «Голоса» запретили участникам лишний раз светиться на концертах.

Кроме того, я сидела на всех эфирах, пропустила лишь один, где Сергей пел с Патрицией. А эфиры продолжались до ночи, пока не выступят все, уходить не полагалось. От громкой музыки ребенок ворочался в животе, колотил ножками. Мы уже знали, что будет девочка, а поскольку врачи поставили срок ее появления на свет шестого февраля, даже выбрали имя — Ксения, в честь Ксении Петербуржской. Дочка как будто говорила мне: «Мама, домой!» Но разве я могла уйти? Сидела и ужасно переживала за мужа, нервничала больше него самого: только бы не забыл текст, только бы не сорвал голос.

В какой-то момент организм дал сбой. Финал «Голоса» состоялся двадцать седьмого декабря, а двадцать восьмого я пришла на прием к врачу. Елена Николаевна померила давление и сказала, что меня нужно срочно госпитализировать. «Скорая» не ехала час, застряв в предновогодних пробках, и тогда она сама села за руль и отвезла меня в перинатальный центр Курцера. Там пообещали: полежишь пару дней и отпустим домой. Но Новый год я встретила в больнице. Сережа просидел у меня до одиннадцати, потом уехал в гости к Градскому.

Позвонила отцу Геннадию:

— У меня высокое давление.

— Не переживай, на твое давление есть волшебное слово «аминь». Не соглашайся на преждевременные роды, — посоветовал он.

Но третьего января в семь утра в палату явилась целая делегация докторов:

— Наташа, надо срочно двигаться в операционную. Ребенок не шевелится. Ему там плохо.

— Как же ему шевелиться, если вы закололи меня транквилизаторами? Я должна позвонить батюшке...

— Если не хочешь потерять ребенка, ждать нельзя.

В полдень мне сделали кесарево сечение. Очнувшись от наркоза, позвонила Сереже: «Ты стал папой, у нас родилась дочь». Он аж заплакал от счастья. Поскольку анестезия была эпидуральной, несколько дней не чувствовала ног. Ребенок лежал в кювезе в реанимации, но Сережу туда пустили, он сфотографировал нашу дочку и показал мне. Врачи и медсестры были его фанатами, пускали к ребенку даже в позднее время. Меня окружили вниманием, каждая женщина считала нужным восхититься: «Какой же у вас волшебный муж!»

Дочку мы окрестили через день после рождения. Сережа, когда вез в больницу батюшку, поделился сомнениями:

— Хотели назвать Ксенией, но она ведь родилась на месяц раньше, получается — не по святцам.

— Раз хотели, так и называйте.

Ксюшиным крестным стал отец Геннадий, с помощью которого изменилась моя жизнь. Отец Иоанн, крестивший ребенка, сказал Сереже: «Возможно, победа в «Голосе» далась не столько тебе, сколько твоей дочке».

Действительно, после проекта Сергею поступило столько предложений работы, что мы оплатили все больничные расходы и даже не влезли в долги.

Ксения Сергеевна Волчкова спокойный, позитивный ребенок — вся в папу. А я сумасшедшая мать. Когда у дочки были колики, извела врачей:

— Она плачет! Что делать?

— Ну сколько времени ваш ребенок обычно плачет?

— Не знаю, может, минут пять или семь.

— Мамаша, детки плачут часами, ваша девочка просто идеальная!

Проснулась недавно утром в нашей однокомнатной квартирке. Глаза открыла: стоит наша кровать, Ксюшина кроватка, манеж, диванчик, комод, телевизор и все — места больше нет. Думаете, какие планы начала строить? Как бы поскорее родить второго ребенка, возраст все-таки поджимает.

Сергей: Сегодня на меня обрушился вал работы. Участвую в таких концертах, о которых раньше только мечтал. В феврале должен пройти сольник в Московском Доме музыки. Не так давно пел в Кремле. Дирижер симфонического оркестра Московской консерватории сказал:

— Мы работали и с Гуляевым, и с Муслимом — с профессиональной точки зрения не видим между вами разницы. Ты подарил нам редкое счастье!

— А сколько вы мне подарили — словами не выразить!

Приятно слышать похвалу профессионалов. Александр Борисович наставляет: «Ты за все не хватайся». Согласен, достаточно того, что есть, но, конечно, надеюсь, что буду расти и дальше, это для меня важно. Загадываю одно-единственное — только бы не болели родители, пожили бы подольше.

Наталья: А я хочу, чтобы Волчкова услышал весь мир. Верю, что в скором времени это произойдет, ведь Сережа поет сердцем.

Редакция благодарит за помощь в организации съемки кофейню «Эссе».